Леонид Беловинский - Жизнь русского обывателя. Изба и хоромы

Ходили по воду и на родник куда-либо за деревню, на реку. Конечно, из дальнего родника воду носили только для питья. Родники сообща благоустраивали: расчищали, ставили невысокий сруб, нередко с сенью над ним, устраивали деревянную трубу, из которой текла вода. Родники непременно посвящались Параскеве, и на деревья вокруг них женщины вешали полотенца, рубашки или просто кусочки холста.

Если возле деревни был водоем – речка, пруд, озеро или большая сажалка, на ней устраивали мостки-лавы, с которых женщины набирали воду для огородов, полоскали белье. Это также был своеобразный клуб, где собирались не только женщины, но летом, в перерыве между сельскохозяйственными работами, могли посидеть и мужчины. Возле лав, ныряя с них, купались ребятишки. Взрослые в русской деревне не купались: это было пустое дело, да и как купаться, если у мужиков под портками, а у баб и девок под рубахами ничего не было. Разве только в сенокос, когда метали стога, в самую жару могли прямо в одежде окунуться куда-либо в воду, если она была поблизости, чтобы смыть пот и прилипшую к потному телу сенную труху.

В целом деревня, огороженная пряслами, знавшая только свои поля, жила замкнуто, устоявшейся, подчинявшейся определенному порядку жизнью, и, хорошо зная повседневность одной деревни, можно было понять бытие и других. Правда, такова была организация жизни коренной великорусской деревни. Зачастую иной была планировка северных и южных, степных деревень. Собственно, никакой планировки здесь могло и не быть. Дворы были разбросаны по большой площади, кому как нравилось, ставились возле извивающихся речек или оврагов, которых так много в степи, и представляли собой скопище небольших хуторков. Но все хозяйственные постройки, описанные выше, были и здесь непременной принадлежностью русского пейзажа.

Как уже говорилось, несколько иначе выглядело русское село. Что собой представляла русская сельская церковь, все более или менее хорошо знают. А вот о лавках, кабаках или волостном правлении несколько слов сказать не мешает.

Обычно это были далеко не новые, иногда просто ветхие избы, выморочные или арендованные у какого-нибудь бобыля либо принадлежавшие самому владельцу лавки или кабака. В кабаке было одно общее помещение с двумя-тремя шаткими столами и лавками вдоль стен и прилавок с полками за ним, где были расставлены штофы, полуштофы и шкалики. За стойкой стоял сам кабатчик или его жена, подававшие посетителям дешевую водку и такую же закуску. Вот описание подобного кабака: «Кабачок помещался в старой, покачнувшейся на бок, маленькой, полусгнившей избушке, каких не найти и у самого бедного крестьянина. Все помещение кабачка восемь аршин в длину и столько же в ширину. Большая часть этого пространства занята печью, конуркой хозяев, стойкой, полками, на которых расставлена посуда, бутыли очищенной, бальзама – напитка приятного и полезного – и всякая дрянь. Для посетителей остается пространство в 4 аршина длиной и 3 шириной, в котором скамейки около стен и столик. В кабачке грязно, темно, накурено махоркой, холодно, тесно и всегда полно – по пословице: «не красна изба углами, а красна пирогами»… Пироги, как и во всяком кабаке, известно какие: вино, простое вино, зелено вино, акцизное вино неузаконенной крепости, даже не вино, а водка «сладко-горькая», как гласит ярлык, наклеенный на бочке, сельди-ратники, баранки, пряники, конфеты по 20 копеек за фунт» (120, с. 218). Если у постоянного клиента не было денег на косушку, кабатчик мог взять в залог кушак, шапку или рукавицы, зная, что они непременно будут выкуплены: распояской и без шапки ни один сколько-нибудь уважающий себя мужик на улицу не показывался. Над кабаком прибивалась для сведения неграмотных еловая ветвь или небольшая елочка, отчего на деревенском жаргоне кабак именовался Иваном Елкиным. Когда в 90-х гг. ХIХ в. была введена государственная винная монополия, над кабаком стали помещать государственного двуглавого орла, а кабак, как и продававшаяся в нем водка узаконенной крепости, стал называться монополькой. На богатых кабаках могла быть даже вывеска: «Распивочно и на вынос». То же было и в деревенской лавочке, за исключением столов. Зато ассортимент был намного богаче: деготь и смола в лагунах, веревки, топоры и серпы, дешевая мануфактура, ленты, иголки и булавки, спички и керосин, соль, мокрый чернослив и изюм, баранки, дешевые деревенские пряники-жамки из серой муки на патоке, скатанные и приплюснутые в руках, слипшиеся леденцы, та же ржавая селедка, каленые лесные, а то и волошские (грецкие) орехи со свищами. Не торговали деревенские лавки только печеным хлебом и овощами, но серая мука в неурожайные годы могла также оказаться в разнообразном и дешевом ассортименте деревенской лавочки.