Наум Синдаловский: История Петербурга в преданиях и легендах

А ещё через сто лет на участке Обводного канала от Борового моста до устья реки Волковки вообще стали происходить странные и необъяснимые явления. Все мосты на этом участке канала стали излюбленными местами городских самоубийц. По городу поползли слухи, что дух Обводного канала будет требовать жертвы каждые три года. И действительно, по статистике большинство самоубийств случалось в год, который оканчивается на цифру «три», или кратен трем. В языческом арсенале старинных финских поверий цифра три самая мистическая. По преданиям, в районе Обводного канала в древние времена находились два лабиринта, или «узелки», как их называли финны. В их верованиях «узелки» связывают богов с миром живых и миром мертвых. Самоубийства происходили с поразительной регулярностью, и их количество росло от года к году. А в 1923 году в районе современного автовокзала на Обводном канале строители наткнулись под землёй на странные, испещрённые непонятными надписями, гранитные плиты, расположенные в виде круга. Возможно, это и были следы древнего капища, осквернённого некогда шведскими солдатами.

Эта легенда вполне согласуется с поверьями о монолитной глыбе, найденной неподалеку от посёлка Волосово, название которого старинные предания связывают с мифическим богом древних славян Волосом. Так вот, эту глыбу с высеченным на ней геометрическим рисунком местные легенды считают священным местом, где предки современных славян совершали языческие обряды.

Природа Приневского края сурова. Дикие непроходимые леса, бесконечные топкие болота, низкое беспросветное небо. Одна из многочисленных версий о происхождении гидронима Невы выводит его из финского корня «нево», что значит «болото, топь, трясина». Правда, есть и другая версия, которая утверждает, что название Невы произошло от древнего финского имени Ладожского озера – Нево, что, впрочем, для наших рассуждений ничего не меняет. Количество ясных, безоблачных дней в году, как подсчитали много позже метеорологи, в районе Петербурга в среднем составляет всего 31. И всё это усугубляется катастрофическими наводнениями, с удручающим постоянством накатывающими с моря. По преданиям финских рыбаков, подобные наводнения повторялись каждые пять лет. Если верить легендам, Нева затопляла устье реки Охты, а в отдельные годы вода доходила даже до Пулковских высот.

Существует предание, что несколько веков тому назад Финский залив вообще простирался до самой крепости Копорье, построенной якобы шведами, а на самом деле новгородцами в конце XIII века и затем кардинально перестроенной мастерами, присланными из Москвы в 1520–1525 годах. Тому, что Копорье находилось у самого моря, есть свидетельства в фольклоре. Согласно ему, шведы обороняли Копорье от русских до тех пор, пока не поняли, что шведские корабли, которых они ожидали, не придут. Перед уходом они будто бы закопали золотую карету и королевскую корону, надеясь скоро сюда вернуться. Теперь крепость находится более чем в 12 километрах от кромки залива.

Даже сравнительно недавние легенды о местах, ныне занятых Петербургом, говорят о некогда опасной близости моря. Так, по одной из них, берег Финского залива в старину был гораздо ближе к дачам вдоль Петергофской дороги вплоть до Сергиевой пустыни. По другой легенде, деревня Щемиловка, некогда располагавшаяся на территории Невского района Петербурга, находилась в бывшем русле древней реки, куда в своё время свободно входили речные суда. Там же находилось и село Ивановское. По утверждению Пыляева, в XIX веке и его, лежавшее уже тогда далеко от залива, в народе называли гаванью – здесь будто бы в давние времена и в самом деле была морская гавань. В пойме древнего Козлова ручья, как передают из уст в уста старожилы, находится и известная Куракина дача. Ручей этот впадал в Неву и был судоходным. По преданию, первые обитатели прибрежья Невы не строили прочных домов, а только небольшие избушки, которые, с приближением бурной погоды, тотчас разбирали, превращая их в удобные плоты, складывали на них нехитрый скарб, привязывали к деревьям, а сами спасались на Дудерову гору. А когда вода спадала, вновь возвращались в родные места.

Земли эти были вполне обжитые. Задолго до Великого Новгорода здесь обитали финно-прибалтийские племена ижора, карела, водь, а всё Приневье на местных языках называлось Inkerinmaa (земля Инкери), то есть земля вдоль реки Ижоры (финское – Inkerejri). Кстати, древние славяне этот край так и называли – Ижорская земля, то есть земля вдоль реки Ижоры, по-фински: Inkerejki. Позже, когда Приневье стало провинцией Шведского королевства, появилось название Ингерманланд, которое широко бытовало в первой четверти XVIII века. По поводу этого шведского названия Приневского края существует одна красивая легенда. Будто бы «Ingermanland» – это «Земля людей Ингегерд». То есть людей шведской принцессы Ингегерд, дочери конуга Олава Шведского, которая была выдана замуж за великого князя киевского Ярослава Мудрого. Она-де и получила в удел весь этот край с городом Ладогой в качестве свадебного подарка от русского князя. Позже Ладогу шведы переименовали в Альдейгьюборг, а Ингеред – в Анну. После смерти её даже канонизировали, а земля Инкери (Inkerinmaa) превратилась в страну Ингерд – Ингерманландию.