Анатолий Варшавский - Следы на дне

В начале января 1787 года оба корабля бросили якорь в бухте Макао. Они проделали путь в десять тысяч километров.

18. До сих пор Лаперуз в известной степени шел по следам Кука, лишь уточняя и проверяя данные великого мореплавателя. Теперь ему предстояло посетить те места, где не были ни Кук, ни другие европейские путешественники.

5 февраля 1787 года "Буссоль" и "Астролябия" вышли в море и десять дней спустя подошли к острову Лусону -- самому большому из группы Филиппинских островов, а 20 февраля бросили якорь в порту Кавите, неподалеку от Манилы. Здесь Лаперуз произвел необходимый ремонт и -- это уже было совсем неожиданным -- сумел пополнить экипаж. Дело в том, что сюда пришел французский фрегат, который прибыл в Макао на следующий день после отплытия оттуда "Буссоли" и "Астролябии".

Собственно говоря, в Макао пришли два французских фрегата, и один из них, "Ле Субтиль", был послан командующим отрядом адмиралом д'Антркасто к Лаперузу. По договоренности с командиром Лаперуз забрал себе двух офицеров и восемь матросов.

Д'Антркасто. Запомним это имя. Оно нам еще встретится.

Из Манилы экспедиция направилась к берегам Сахалина и Камчатки.

19. "Вышеименитая великая река Амур гористая и лесистая и в окиян впала одним своим устьем, и против того устья есть остров великий, а живут на том острове многие иноземцы", -- писал в 1678 году русский посол Николай Спафарий. Собственно говоря, Спафарий лишь подтвердил то, что было известно еще со времен путешествия Пояркова, который вместе со своими людьми в 1644 году первым вышел к низовьям Амура; о существовании этого острова знали и на Западе. Еще в 1692 году в Амстердаме была издана книга географа Битсена, который одно время жил в Москве. В ней Битсен сообщил об острове, лежащем против устья Амура.

Но никто из западных географов толком не представлял себе конфигурацию этого острова. И было неизвестно, отделяется ли он проливом от японского острова Иессо.

Лаперуз пристает к сахалинскому берегу. Ему удается найти несколько местных жителей. Они очень понятливы и гостеприимны. Один из них, бородатый старик в синей нанковой куртке, чертит на песке остроконечной палкой извилистую береговую линию.

Напротив нее, оставляя проход, он рисует остров, длинный и вытянутый к югу. Чтобы не было никаких сомнений, он показывает пальцем на изображение острова, а потом обводит рукой горизонт и указывает на землю. Но Лаперуза интересует, широк ли пролив. Вперед выступает еще один житель, помоложе. Он берет у стоящего рядом художника экспедиции лист бумаги и карандаш и быстро набрасывает такой же чертеж, как и старик, но добавляет на противолежащем берегу реку Амур, устье которой он помещает немного пониже северной оконечности острова. Знаками он показывает, что корабли пройдут этим проливом.

У южной оконечности Сахалина, очевидно, тоже есть пролив, во всяком случае свой остров он отделяет на юге от какого-то другого острова (вероятно, Иессо, догадывается Лаперуз) еще одним проливом.

Французские моряки благодарят, одаряют своих гидов подарками и возвращаются на корабли. Они поднимаются на север вдоль западных берегов Сахалина, открывают несколько удобных бухт, в том числе и бухту Эстена, и наносят на карту сахалинский берег, хотя и не совсем точно.

...Примерно на 50° северной широты пролив начинает суживаться. Лаперуз следит за лотом: глубина все уменьшается. Как быть? Пройдут ли корабли? Дно все повышается. Двенадцать саженей, десять, девять... Видимость скверная. Он бросает якорь и отправляет вперед две шлюпки. Те продвигаются на шесть лье к северу, глубина -- не больше шести саженей.

Невозможно рисковать: остров, очевидно, почти сращен с материком. Пролив, вероятно, непроходим для больших судов. Но ведь местные жители на Сахалине утверждали, что корабли пройдут. Возможно, решает Лаперуз, то, что годится для их пирог, недостаточно для больших судов.

20. "Буссоль" и "Астролябия" разворачиваются и идут на юг: море бушует, на "Буссоли" серьезно ранены три матроса, они пострадали при подъеме якоря. За две недели до этого два человека умерли от дизентерии.

К вечеру 28 июня туман рассеивается, и, кажется, вовремя. Перед французскими моряками открывается великолепная бухта, нет, целый залив. От океана он отгорожен четырьмя островами.

И вновь, как и на всех предыдущих стоянках, ученые тщательно изучают природу этого края, описывают нравы и обычаи местного населения -- на этот раз орочей, отмечая их гостеприимство, миролюбие, уважение к женщинам и старикам, собирают гербарий, делают зарисовки. Своими наблюдениями заняты и астрономы.