Анатолий Варшавский - Следы на дне

24. Но и это еще не все. Сыскались и другие данные. 1967 год был вообще чрезвычайно удачным для археологов, работавших на Санторине, в первую очередь -- на острове Тира. Под вулканическими скалами Акротири на юго-западной оконечности острова были найдены остатки домов, а в руинах домов обнаружены орудия труда и утварь. В том числе, разумеется, и остатки глиняной посуды. Глиняные черепки подвергли палеомагнитному анализу -- и те, что были явно местного изготовления, и те, что остались от привозных сосудов. Анализ показал: в основном они относятся к тем же временам, что и посуда, найденная в разрушенных дворцах и городах Крита. Основываясь на открытиях, осуществленных в 1967 -- 1968 годах в Акротири, греческий археолог Маринатос пришел к выводу, что первое извержение произошло примерно в 1500 году до нашей эры.

Дабы избежать путаницы, напомним: разрушения, происшедшие на острове Крите и в занятых минойцами землях, относятся к чуть более позднему времени -- примерно к 1470 -- 1450 годам.

Разница во времени между извержением на Санторине и разрушениями на Крите нашла свое объяснение довольно быстро, как только ученые продолжили изучение слоев вулканического пепла на Тире.

Итак, вулкан покрыл весь остров -- его поля, виноградники, дома -мощным слоем пепла. Пять метров сорок сантиметров -- такова ширина этого слоя в карьере возле города Тира. Слой совершенно однороден. Вполне естественно предположить, что здесь мы имеем дело со следами извержения, достаточно сильного, чтобы приостановить или во всяком случае нарушить, и основательно нарушить, жизнь на Санторине. Не исключено, что жители временно покинули остров.

Потом вулкан на какое-то время прекращает свои бесчинства.

Тира все еще сохраняет свой изначальный вид. Кальдеры еще нет и в помине. Обвал еще не произошел. И вулкан, высота которого в те времена намного превышала тысячу метров (сейчас пик Св. Ильи, самый большой на острове, равен 566 метрам), какое-то время пребывает в относительном спокойствии.

Он ведет себя смирно, вулкан Каймени. Во всяком случае относительно смирно.

...Над упомянутым нами пяти с половиной метровым слоем пепла видны еще несколько розовых, белых, серых слоев шириной от пяти до тридцати сантиметров. Вроде бы ничего опасного. Подобного же мнения, очевидно, придерживались и вновь появившиеся в ту пору на Санторине жители.

Люди привыкают ко многому. Даже к соседству с вулканами.

Да и что удивительного! Как свидетельствует известный современный вулканолог Гарун Тазиев, если лавы в силу самого характера их образования, исключающего возможность концентрации металлов, бедны рудами, то взамен благодаря им возникают замечательные пахотные земли, обогащенные выпадающим при каждом извержении настоящим дождем вулканического пепла. Калий, фосфор, недостает только азота, чтобы превратить этот пепел в удобрения. Виноградная лоза, хлебные злаки, рис и кофе растут на таких землях прекрасно.

25. Соседству этому на сей раз, однако, не суждено было оставаться долгим.

Как показало дальнейшее исследование, над неширокой лентой вулканического слоя находится еще один слой вулканического пепла. И этот слой огромен. В одном из карьеров он достигает двадцати метров толщины. Впрочем, на острове нашли и такие места, где он равен шестидесяти метрам! Но ведь нужно взять в расчет и эрозию. А это означает, что вначале слой был еще больше. Кое-где можно проследить своего рода "разграничительные линии", свидетельствующие о том, что вулканические выбросы иногда прерывались.

Но ненадолго. Очень похоже, что уже через десяток-другой лет после своего пробуждения Санторин стал чрезвычайно активен.

И это подтверждается не только огромным слоем вулканического пепла, но и тем, что в 1967 году на Санторине был найден городок, захороненный под массивным слоем вулканического пепла и пемзы. Девять траншей провели археологи, тридцать пять осликов понадобилось им, чтобы перевезти в музей Тиры разысканные богатства. Был обнаружен жилой дом, а в нем много совершенно целехонькой глиняной посуды -- вазы, тарелки, кувшины, и все они расписаны и явно относятся к минойским временам. Были найдены и обломки ткацкого станка.

Несколько позже настал черед фасада виллы, принадлежавшей, очевидно, богатому и знатному человеку. А на следующий год перед археологами в этой вилле предстали фрески. В большинстве случаев на них были изображены растения и птицы. Но на одной нечто необычное -- голубая обезьяна! На другой фреске изображены раскидистая пальма и голова молодого человека явно негроидного типа.