Курцио Малапарти - Репортажи с переднего края. Записки итальянского военного корреспондента о событиях на Восточном фронте. 1941–1943

До недавнего времени в Штефэнешти было два моста через Прут, оба построенные из прочных деревянных бревен. Однако после начала военных действий русским удалось их взорвать, и какое-то время казалось, что немцы не сумеют переправиться на другой берег реки. И на самом деле, в первые дни войны немецкие войска на этом участке вели себя очень пассивно. Ни одна пуля, ни один снаряд не был выпущен с румынской стороны в сторону советского берега. Жизнь была почти идиллической. Военные действия ограничивались воздушными боями между советскими самолетами, которые периодически бомбили Штефэнешти, и группами немецких истребителей, осуществлявших поддержку войск на этом участке. Но два дня назад немецкие саперы, которых не остановил огонь советской артиллерии, неожиданно начали строить понтонный мост, а еще через три часа вдоль советского берега развернулись танковые бои с участием немецкой танковой дивизии.

Этим утром мы проехали по понтонному мосту возле людей из организации Тодта, которые уже занимались возведением второго моста. Несмотря на то что работа постоянно прерывалась воздушными налетами, она шла быстро и методично, будто бы в полосе ста километров отсюда и не было советских войск. А на самом деле русские находились отсюда не далее чем в двадцати километрах, за дальними холмами.

Мы миновали еще одну сельскую триумфальную арку с эмблемой серпа и молота, которые большевики водрузили на всех своих приграничных пунктах. Ни один из домов советского села на левом, восточном, берегу Прута напротив Штефэнешти, казалось, не был разрушен. Немцы явно берегли дома бедных жителей Бессарабии [6] Вряд ли это так. Скорее рассчитывали использовать для размещения своих подразделений. . С хладнокровием, граничившим порой с высокомерием, они переправились через реку без единого выстрела. Дюжина белых крестов из дерева акации выстроились вдоль берега реки у этой не тронутой войной деревни. Я остановился, чтобы прочитать имена павших. Все они были почти мальчишками, в возрасте от двадцати до двадцати пяти лет. Немецкие солдаты вылезали из машин, набирали букеты диких цветов и клали их на могилы своих товарищей.

Я оглянулся вокруг. Дома в деревне с их белеными стенами и соломенными крышами выглядели чисто и опрятно. Деревянные наличники окон вручную украшены красивыми мозаичными узорами. За низкими палисадниками маленьких садиков вокруг домов стояли группы женщин и детей, которые смотрели на проходившие мимо моторизованные колонны. Старики неподвижно сидели в дверях, уронив головы на грудь. Совсем не было видно молодежи и мужчин в возрасте от тридцати до сорока лет. В то же время много девушек, все молодые и не лишенные привлекательности в своих ярких платьях и платках красно-белого цвета. У девушек веселые глаза, но их лица бледны и печальны, и в их грусти видна изрядная толика горечи. Бледность свидетельствовала о недоедании и об эмоциях, которые я не мог определить. Это какое-то физическое выражение образа мыслей, о котором я, наверное, еще буду говорить в свое время, когда мне удастся проникнуть в тайну этих веселых глаз и бледных, печальных лиц.

Удивительно наблюдать за пасущимися на лугах коровами, за тем, как колышутся на ветру золотистые колосья, как мечутся между гусеницами остановившихся на пыльной дороге танков куры. Румынский берег, который мы покинули лишь несколько минут назад, был покрыт плотным туманом, а здесь нас встретила пыль. Это, как я полагаю, происходит оттого, что румынский берег расположен в заболоченной низине, в отличие от советского, который постепенно поднимается вверх рядом радиально расположенных обширных ступеней, образуя амфитеатр холмов, покрытых лесами и полями созревающей пшеницы.

Прямо на выезде из села мы присоединились к немецкой моторизованной колонне, с которой будем двигаться всю оставшуюся часть нашего пути в сторону фронта.

Незадолго до полудня колонна отправились в путь. Проносясь через бессарабские села, она оставляла за собой огромное облако пыли, пачкавшее зелень холмов, будто столб черного дыма при большом пожаре. Передовые части прошли здесь всего несколько часов назад, и вокруг нас все говорило о только что закончившихся боях, их специфический запах все еще стоял в нагретом воздухе. Все указывало на то, что это были скорее короткие жестокие стычки, чем полноценные бои. Немецкие войска на этом участке медленно, но неотвратимо продвигались вперед, парализуя непрекращающимися сериями охватывающих маневров и жестких ударов мобильность русской обороны. В свою очередь, противник при поддержке танков часто переходил в контратаки против наступающих на него головных и фланговых немецких частей.