Сергей Лозунько - «Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

А завершилось все Рижским мирным договором между Россией и Украиной, с одной стороны, и Польшей — с другой [81] ДВП СССР, т. 3, с. 618–657. . Москва была вынуждена пойти на заключение грабительского Рижского договора, по которому поляки, воспользовавшиеся временной слабостью России, оттяпали в свою пользу ряд украинских и белорусских земель.

Пройдет менее двух десятилетий и мы вернем — свое (!), заграбастанное Польшей в тяжелый для России период. И сколько бы ни вопили поляки о «преступном пакте Молотова — Риббентропа», он «преступен» ровно настолько, насколько «преступно» отобрать у грабителя свое имущество.

«Обвиняемые убивали и жестоко обращались с военнопленными, лишая их необходимой пищи, жилья, одежды, медицинского ухода, заставляя их работать в нечеловеческих условиях, пытая их, подвергая их нечеловеческим унижениям… Эти убийства и жестокое обращение производились вопреки международным конвенциям, в особенности статьям 4, 5, 6 и 7 Гаагских Правил 1907 г…. законам и обычаям войны, общим принципам уголовного права, как они вытекают из уголовных законов всех цивилизованных наций…».

К сожалению, данная выдержка — не из обвинительного акта Международного трибунала по обвинению руководства Польши за совершенные преступления в отношении пленных красноармейцев в 1919–1922 гг. Вышецитированное — из обвинительного акта Нюрнбергского трибунала [82] Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. М., изд. Юрид. Лит., 1987, т. 1, с. 303. .

Однако все обвинения, которые после Второй мировой войны были выдвинуты гитлеровскому руководству, вполне могли быть предъявлены Пилсудскому со товарищи. От 60 до 85 тыс. красноармейцев погибли в польском плену из-за нечеловеческих условий содержания, изощренных пыток и издевательств. В этом смысле пребывание в польском плену мало чем отличалось от того, с чем через два десятилетия придется столкнуться советским военнопленным в гитлеровских лагерях.

Собственно, иного и не могло быть в той шовинистической, русофобской Польше, в которой «убить или замучить большевика не считалось грехом».

Еще до подписания Рижского договора советская делегация неоднократно обращала внимание польских властей на совершенно недопустимые условия содержания военнопленных красноармейцев в концлагерях Польши. Поляки в ходе переговоров на эту тему неоднократно давали обещания предпринять меры к улучшению положения военнопленных, но на практике поступали прямо противоположным образом.

9 января 1921-го в письме Иоффе, председателя советской делегации на мирных переговорах, на имя председателя польской делегации Домбского приводились примеры «средневековых ужасов», творящихся в польских тюрьмах и лагерях, в т. ч. фиксировавшиеся представителями Антанты. Так, в отчете Американского союза христианской молодежи (отдел помощи военнопленным в Польше) от 20 октября 1920 г. отмечалось, что военнопленные размещены в помещениях, «абсолютно не приспособленных для жилья»: отсутствие всякой мебели, отсутствие спальных приспособлений, так что спать приходится на полу без матрацев и одеял, в бараках на окнах нет стекол, в стенах дыры. При этом «у военнопленных наблюдается почти полное отсутствие обуви и белья и крайний недостаток одежды».

Было отмечено, что лагерях в Стржалкове, Тухоле и Домбе «пленные не меняют белье в течение трех месяцев», причем большинство имеют лишь по одной смене, а многие совсем без белья. «В Домбе большинство пленных босые, а в лагере при штабе 18-й дивизии большая часть совершенно не имеет никакой одежды», — зафиксировали американцы.

Не лучше были условия жизни и в рабочих командах. Например, американская миссия указывала на 112-ю и 222-ю рабочие команды. В последней «90 % пленных совсем без одежды». В варшавских рабочих командах «60 % пленных не имеют никакого белья и 40 % — одежды, обуви и шинелей». У военнопленных систематически отнимались одежда и обувь. Установленный для пленных продовольственный рацион «остается только на бумаге», ибо практически получавшаяся пленными пища никогда не отвечала «по своей скудости» предписанному рациону. «Это явление наблюдается во всех лагерях и командах», — указывалось в отчете.

Лагерные лазареты и больницы таковыми были только по названию, а по сути ничем не отличались от обычных бараков: «нет матрацев, одеял, часто нет и кроватей». Наблюдался острый недостаток медицинского персонала. Пленные врачи и медперсонал были поставлены в такие условия существования, которые делали для них невозможным оказание медицинской помощи собратьям по несчастью. Катастрофически не хватало медикаментов и перевязочного материала: «В Тухоле… раненые лежали без перевязки в течение двух недель, и в ранах завелись черви».