Сергей Лозунько - «Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война

Между тем восточная польская армия, успешно наступавшая против большевиков и петлюровцев, в дни, наиболее тяжкие для русских войск, вот уже около трех месяцев прекратила наступление, дав возможность большевикам перебросить на мой фронт до 43 тысяч штыков и сабель. Большевики так уверены в пассивности польского фронта, что на Киевском и Черниговском направлениях они совершенно спокойно выступают тылом к нему…» [21] Иванов Ю. Очерки истории советско-польских отношений в документах 1917–1945 гг. // Наш современник. — 2003. — № 10. .

Позднее поляки шантажировали генерала Врангеля, стращая того заключением мира с большевиками. В частности, представитель Пилсудского в Париже некто Вендзягольский в феврале 1920 г. блефовал на встрече с руководством русской эмиграции: мол, Пилсудский предложил большевистской Москве заключить мир на условиях признания восточных границ Польши 1772 г., а также признания независимости новых государств, образовавшихся в пределах бывшей Российской империи, причем не только Украины, Литвы, Эстонии, но и тех, что появились на исконно русских землях (Дон, Кубань, Терек). И что если белые пойдут на аналогичные условия мира с Польшей, то Пилсудский согласится на создание общего фронта против красных [22] Там же. .

Пилсудский незадолго до агрессии 1920-го предельно откровенно сформулировал цели польской политики применительно к России (неважно — советская она или антисоветская) в информационном документе, предназначенном для командования Волынского фронта: «глава государства и польское правительство стоят на позиции безусловного ослабления России… В настоящее время польское правительство намерено поддержать национальное украинское движение, чтобы создать самостоятельное украинское государство и таким путем значительно ослабить Россию, оторвав от нее самую богатую зерном и природными ископаемыми окраину. Ведущей идеей создания самостоятельной Украины является создание барьера между Польшей и Россией и переход Украины под польское влияние и обеспечение таким путем экспансии Польши как экономической — для создания себе рынка сбыта, так и политической» [23] Мельтюхов М. И. Советско-польские войны. Военно-политическое противостояние 1918–1939 гг., М.: «Вече», 2001, с. 28–29. . Таким образом, «независимая Украина», согласно польским планам, должна была представлять собой не более чем марионетку Польши в роли антироссийского «буфера».

Этот курс на «безусловное ослабление России», являвшийся неотъемлемой частью плана создания «великой Польши», будет определять всю восточную политику Пилсудского. В свою очередь «большевистская угроза» стала удобным жупелом, которым можно было размахивать всякий раз, когда требовалось оправдать свои неблаговидные поступки.

Ширма «борьбы с большевизмом» нужна была полякам для захвата территорий в момент становления своей государственности, обоснования актов своей агрессии и нарушения провозглашенного союзниками права наций на самоопределение, вымогательства у стран Антанты военной помощи (так, по официальным американским данным, с 1 декабря 1918 г. по 31 августа 1919 г. только из США было направлено в Польшу различных американских поставок на сумму свыше 122 млн. долл.) [24] ДВП СССР, т. 2, с. 736. . В ходе Парижской мирной конференции «большевистской угрозой» поляки аргументировали перед союзниками необходимость создания как можно более сильной Польши.

«Большевистскую угрозу» поляки извлекали из рукава всякий раз, когда им требовалось оправдать свою агрессию. По поводу одного из таких случаев Ллойд Джордж, описывавший перипетии Парижской мирной конференции, с раздражением заметит: «Галицийская проблема причиняла нам бесконечные неприятности. Но виновниками этого постоянного беспокойства были не большевики, а польская агрессия» [25] Ллойд Джордж Дэвид. Правда о мирных договорах. — М.: Изд-во иностр. лит., 1957, т. I, с. 296. .

Представители союзников, более чем благожелательно относившихся к Польше, неоднократно отмечали полнейшую лживость польских страшилок о «большевистской угрозе», которой поляки прикрывали свои хищнические планы. Например, в донесении американскому президенту Вильсону представитель миссии Антанты в Польше генерал-майор Дж. Кернан (разбиравшийся в сути происходившего на месте событий) информировал: хотя «во всех сообщениях и разговорах постоянно идет речь об агрессии большевиков», но «я не мог заметить ничего подобного». Наоборот, писал Кернан, «даже незначительные стычки на восточных границах Польши свидетельствовали скорее об агрессивных действиях поляков и о намерении как можно скорее занять русские земли и продвинуться насколько возможно дальше» [26] Документы и материалы по истории советско-польских отношений. М.: Изд-во АН СССР, 1963, т. 2, с. 205. .