Платон Васенко - Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича

Новоспасский монастырь в Москве

Расположение великого князя Василия III к верному своему боярину вскрывается яснее всего из любопытного летописного описания предсмертной болезни и кончины этого государя. Как свидетельствует интересующий нас рассказ 79, великий князь Василий Иванович захворал в своем селе Озерецком близ Волоколамска осенью 1433 года, когда у него на ноге сделалась какая-то злокачественная болячка (не карбункул ли?). Долго перемогался больной, скрывая свою болезнь от жены и братьев, но наконец поддался. Потихоньку от всех он послал за духовными грамотами своих деда и отца и «пусти в думу к себе к духовным грамотам… Ивана Юрьевича Шигону 80и диака своего Меншово Путятина и нача мыслити князь велики, кого пустити в ту думу и приказати свой государев приказ». Из близких бояр при нем не было Михаила Юрьевича, который и был вызван к умирающему государю. На общем совете решено было ехать в Москву, куда и перевезли 23 ноября больного великого князя. Тогда же Василий III стал «думати з бояры, а тогда бысть у него бояр князь Василий Васильевич Шуйской, Михайло Юрьевич, и дворецкой его Тверский Иван Юрьевич Шигона и диаки его Меньшой Путятин да Федор Мишюрин». С этими ближайшими к нему лицами великий князь советовался «о своем сыну о князе Иване и о своем великом княжении и о своей духовной грамоте, понеже сын его еще млад, токмо трех лет на четвертый, и како устроитися царству после его». Затем по написании духовной Василий III обратился к религиозному утешению: дважды соборовался и причастился Святых Тайн, причем «вста сам, мало же его попринял Михайло Юрьевич». После причастия великий князь призвал к себе митрополита, своих братьев и всех бояр, а также других служилых людей и торжественно объявил своим наследником малолетнего сына Ивана IV. Он поспешил при этом напомнить своим братьям, которым, как видно из рассказа летописи, не очень доверял 81, об их крестном целовании, а к остальным присутствовавшим обратился со следующими словами: «А вы бы бояре и боярские дети и княжата, стояли вопче, с моим сыном и с моею братиею против недругов, а служили бы есте моему сыну, как есте мне служили прямо». Затем великий князь прибавил боярам: «Ведаете и сами, что от великаго князя Володимера Киевскаго ведется наше государство Владимерское, Новгородское и Московское; мы вам государи прироженые, а вы наши извечные бояре; и вы, брате, стойте крепко, чтобы мой сын учинился на государстве государь и чтобы была в земле правда».

Между тем болезнь шла своим чередом, и, хотя князь «болезни… не чюяше, а раны у него не прибываше, но токмо дух от нея тяжек, идуще же из нея нежид смертный». Тогда великий князь Василий Иванович призвал к себе «князя Михаила Глиньскаго да Михаила Юрьевича и дохтуров своих», чтобы те приложили к болячке такое средство, «чтобы от нея духу не было». «И нача ему говорити боярин его Михайло Юрьевич, тешачи государя: государь князь великий, чтобы водки нарядити и в рану пущати и выжимати; ино, государь, видячи тебя, государя, такова истомна, чтобы государь, спустити 82с день или с два, чтобы было, государь, хотя мало болезни твоей облегчение, ино бы тогда и водки спустити». Умирающий обратился к одному из врачей и спросил: «Мощно ли тобе, чтобы было облегчение болезни моей?». На отрицательный ответ опечаленного доктора Василий заметил окружающим: «Братие! Николай надо мною познал, что яз не ваш». Раздались рыдания стряпчих и детей боярских, заглушенные «его для» 83.

Смерть приближалась к московскому государю. Накануне своей кончины он призвал к себе, кроме князя Михаила Глинского и Михаила Юрьевича 84, еще несколько приближенных лиц, «и быша у него тогда бояре от третиаго часа и до седмаго и приказал им о своем сыну великом князе Иване Василиевиче и о устроении земском, как бы править после его государство. И поидоша от него бояре, а у него остася Михаило Юрьевич да князь Михаило Глинской да Шигона, и быша у него те бояре и до самыя нощи. И приказал им о своей великой княгине Елене, как ей без него быти и как к ней боярам ходити, и о всем им приказал, как без него царству строитися». Вообще, Михаил Юрьевич не отходил от умирающего великого князя. Он был свидетелем трогательного прощания Василия III с детьми и женой, причем великий князь, благословив своего младшего сына золотым крестом, «приказа отнести тот крест по представлении своем боярину Михаилу Юрьевичю».