Платон Васенко - Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича

Вскоре по отъезде игумена Ефрема, в конце 1614 года, в Варшаву с грамотой от бояр к панам радным был отправлен Федор Желябужский. Ему были вручены две грамоты к митрополиту Филарету. В первой царь Михаил Федорович просил благословения у своего отца, сообщал ему о здоровье своем и инокини Марфы Ивановны и просил его написать: «Священно инок Ефрем и слуга бывалил, и что с ним послано по росписце, до вас, великаго государя, дошло ли, и что к тебе великому государю прислали денег и иныя какия рухляди Струсова жена и приятели? Чтоб, государь, про то нам было б ведомо». Центральное место царской грамоты составляло извещение о намерении освободить митрополита Филарета из плена. Грамота и оканчивается выражением пожелания царя и его матери «не душевными токмо, но и телесными очима видети» отца и мужа. Другая грамота была послана на имя Филарета от освященного собора и «бояр». В ней говорилось сначала о неправдах поляков, затем выражалась готовность вступить с ними в мирные переговоры для освобождения как митрополита Филарета, так и князя Голицына с другими пленными послами. Желябужский, приехав в Варшаву, получил разрешение видеться с митрополитом Филаретом. Государев отец жил в то время в доме Льва Сапеги. Приняв грамоту царя Михаила, митрополит Филарет спросил Желябужского: «Как Бог милует сына моего?». На ответ, что царь Михаил Федорович, «Бог дал, в добром здоровье», государев отец сказал нашему посланнику: «Не гораздо вы сделали, послали меня от всего Московскаго российскаго государства с наказом к Жигимонту королю прошать сына его Владислава королевича на Московское государство государем; я и до сих пор делаю во всем вправду, а после меня обрали на Московское государство государем сына моего, Михаила Федоровича; и вы в том передо мною неправы; если уже вы хотели выбирать на Московское государство государя, то можно было и кроме моего сына, а вы это теперь сделали без моего ведома». Желябужский возразил на это: «Царственное дело ни зачем не останавливается; хотя бы и ты, великий господин, был, то и тебе было переменить того нельзя, – сделалось то волею Божиею, а не хотеньем сына твоего». Митрополит Филарет согласился со словами посла: «То вы подлинно говорите, что сын мой учинился у вас государем не по своему хотенью, изволением Божием да вашим принуждением».

Торжественная встреча Михаила Федоровича и инокини Марфы у Сретенских ворот 2 мая 1613 года

Затем, обратившись к своему приставу Льву Сапеге, государев отец промолвил: «Как было то сделать сыну моему? – Остался сын мой после меня молод, всего шестнадцати лет и безсемееи, только нас осталось я здесь, да брат мой на Москве один, Иван Никитич».

Сапега, взбешенный, ответил грубостью: «Посадили сына твоего на Московское государство государем одни казаки донцы». Желябужский не оставил без возражения дерзкого замечания Сапеги. «Что ты, пан канцлер, такое слово говоришь, – с укоризной сказал наш посланник, – то сделалось волею и хотеньем Бога нашего, Бог послал Духа Своего Святаго в сердца всех людей».

После этого митрополит обратился и к своему приставу пану Олешинскому, говоря и Сапеге, и ему: «Нас царь Борис всех извел, – меня велел постричь, трех братьев уморил, велел задавить, только теперь остался у меня один брат Иван Никитич».

Торжественное вступление Михаила Федоровича и инокини Марфы в Кремль 2 мая 1613 года

«Для чего царь Борис над ними это сделал?» – спросил у Сапеги Олешинский и получил в ответ: «Для того царь Борис велел над ними это сделать, блюдясь от них, чтоб из них которого брата не посадили на Московское государство государем, потому что они люди великие и близки к царю Феодору».

Тогда Олешинский с усмешкой сказал Желябужскому: «На весну пойдет к Москве королевич Владислав, а с ним мы все поедем Посполитою Речью; Владислав королевич учинит вашего митрополита патриархом, а сына его боярином».

«Я в патриархи не хочу», – заявил Филарет, а посланник наш промолвил: «Ты, пан, говоришь слово похвальное, а мы надеемся на милость Божию да на великаго государя Михаила Федоровича, на его государское счастье, дородство и храбрость, и на премудрый разум надежны; ныне во всех государствах мир, покой и тишина; все люди ему, великому государю, служат и радеют единодушно; и будем стоять против Владислава, вашего королевича, и против всех вас».