Платон Васенко - Бояре Романовы и воцарение Михаила Феoдоровича

Тогда-то и разыгралась в высшей степени бурная и непристойная сцена. Не стесняясь присутствием умирающего государя, бояре затеяли между собой жестокую ссору, причем зачинщиками явились сторонники князя Владимира. Из них князь Ив. Мих. Шуйский отказался по формальному соображению: «Им не перед государем крест целовати немочно». Но отец государева любимца, Алексея Адашева, окольничий Федор Адашев, выяснил, в чем дело: «Ведает Бог да ты, государь: тебе, государю, и сыну твоему царевичу князю Димитрею крест целуем, а Захарьиным нам Данилу з братиею не служивати; сын твой, государь наш, ещо в пеленицах, а владети нами Захарьиным Данилу з братиею; а мы уже от бояр до твоего возрасту беды видели многия». Слова Адашева были сигналом к волнениям: «Бысть мятеж велик и шум и речи многия во всех боярех, а не хотят пеленичнику служить». Бояре, верные Ивану, стали увещевать остальных присягнуть царевичу Дмитрию, а те «почали бранитися жестоко, а говорячи им, что они хотят сами владети, а они им служить и их владения не хотят». «И быть меж бояр, – прибавляет летописец, – брань велия и крики и шум велик и слова многия бранныя».

Вся эта ссора произвела самое тягостное впечатление на смертельно больного царя. Видя «боярскую жестокость», «царь и великий князь» начал говорить так: «Коли вы сыну моему Димитрею креста не целуете, ино то у вас иной государь есть, а целовали есте мне крест и не одинова, чтобы есте мимо нас иных государей не искали, а яз вас привожу к целованию, и велю вам служити сыну своему Димитрею, а не Захарьиным; и яз с вами говорити много не могу… а не служити кому которому государю в пеленицах, тому государю тот и великому не захочет служити; и коли мы вам не надобны, и то на ваших душах». Затем, обратившись к безусловно верным ему боярам, государь сказал: «Будет станетца надо мною воля Божия, меня не станет, и вы пожалуйте, попамятуйте, на чем есте мне и сыну моему крест целовали; не дайте бояром сына моего извести никоторыми обычаи, побежите в чужую землю, где Бог наставит». Закончил свою речь Грозный напоминанием Даниле Романовичу и двоюродному его брату Василию Михайловичу: «А вы, Захарьины, чего испужалися? али чаете, бояре вас пощадят? вы от бояр первыя мертвецы будете! и вы бы за сына за моего да и за матерь его умерли, а жены моей на поругание не дали».

Гневные слова Грозного поотрезвили бояр, которые пошли присягать царевичу Дмитрию. Однако и тут не обошлось без протестов, причем летопись отмечает князей Проиского, Ростовского, Щеняти и Немого Оболенского. Тем не менее присяга была принесена. Затем был приведен к присяге и князь Владимир Андреевич. Долго он не хотел присягать, спорил в присутствии государя с боярами и подчинился только угрозам некоторых из приближенных царя, заявивших, что «не учнет князь креста целовати, и ему оттудова не выдти». И мать князя Старицкого «одва велела печать приложити, а говорила: «Что то де за целование, коли неволное!» и много речей бранных говорила. И оттоле бысть вражда велия государю с князем Володимером Ондреевичем, а в боярех смута и мятеж, а царству почала быти в всем скудость», – заканчивает свое любопытнейшее повествование бытописатель.

Владимир Андреевич с матерью, бояре-княжата и Сильвестр со своими сторонниками 108рассчитывали или учитывали скорую кончину царя. Грозный между тем выздоровел от «огненной болезни» и ничем до поры до времени не обнаруживал своего неудовольствия на предерзостных и некрепких ему сановников. Нельзя ли видеть здесь влияния кроткой Анастасии? Во всяком случае, весной 1553 года царь более думал о воздании благодарности Вышнему, чем о наказании провинившимся и отмщении зазнавшимся боярам. По благочестивому обычаю того времени были предприняты большие богомолья по святым обителям. Царь с царицей посетили с мая месяца по конец июня, кроме других монастырей, Троице-Сергиев и Кирилло-Белозерский. Затем, оставив жену в последней обители, Грозный съездил помолиться в Ферапонтов монастырь и по пустыням, и только после этого царь с царицей отправились в обратный путь. Здесь их постигло тяжкое горе: скончался их первенец и наследник, царевич Дмитрий 109.

Ища утешения в своей скорби, Иван и Анастасия снова предприняли ряд путешествий по обителям. С жаркой мольбой о ниспослании им детей были они в Ростове у Леонтия Чудотворца и в монастыре святого Никиты в Переяславце и в горячей вере обрели утешение. В 1554 году царственные супруги были обрадованы рождением сына, царевича Ивана. После сего у них родились царевна Евдокия, скончавшаяся двух лет, и царевич Федор, которому судьбой предназначено было стать последним государем из династии Калиты 110.