Олег Айрапетов - Участие Российской империи в Первой мировой войне (1914–1917). 1916 год. Сверхнапряжение

Возвышенную норму отношения к этой истории сформулировал М. В. Родзянко: «…фронт в скором времени был засыпан ящиками со снарядами и патронами, на которых руками рабочих было выгравировано: “Снарядов не жалеть!” 59На самом деле все обстояло не совсем так, как представляли себе или хотели показать либералы. Боеприпасы в ящиках с надписью: «Снарядов не жалеть – Центральный Военно-промышленный комитет» – появились на фронте уже в августе 1915 г. Действительно, ЦВПК добился тогда права на сборку ящиков для казенных снарядов и использовал его таким образом 60. Наверное, это был вдохновляющий опыт. Он создавал для новой демагогической кампании возможность, которую не хотели упускать. Сообщения о появившихся на Северном фронте – сначала под Двинском а затем и под Ригой – ящиках со снарядами с надписями вроде «Не щадить патронов» стали возникать в прессе в статьях с весьма знаменательными заголовками (например, «Ураганный огонь нашей артиллерии» 61, «Оборона Двинска» 62, «Около Риги» 63, «Под Ригой» 64).

Застрельщиком в деле организации общественного мнения опять выступил старый партнер А. И. Гучкова Б. А. Суворин и его «Новое время», фронтовой корреспондент которого первым углядел на позициях под Двинском перелом в боях с немцами. С середины октября под городом уже более 40 дней шли тяжелые бои, в ходе которых немцы продвинулись всего на несколько километров. Город так и не был сдан. Причина успеха русской обороны была проста. «Двинск оказался для нас последним этапом в нашем “снарядном походе”, – отмечал фронтовой корреспондент газеты, – когда мы отступали из приграничной полосы к исконно-русским губерниям “за снарядами”» 65. Усилившуюся активность русской артиллерии, в том числе и тяжелой, отмечали и другие органы печати 66, но теперь, по свидетельству суворинской газеты, снаряды появились в изобилии, и совершенно очевидно, благодаря кому: «Большим праздником было для всех, когда на батарею прибыли из парка зарядные ящики с новой шрапнелью, где на пояске стоял штамп: “Военно-промышленный комитет 1915 года”. Этот день был радостен и для пехотинца, и для артиллериста – все поняли, что Россия откликнулась на мольбу армии о снарядах, и мобилизованная промышленность прислала войскам свой первый гостинец. Теперь такие снаряды – со штампами областных военно-промышленных комитетов – уже не редкость. И русским “кустарным” снарядом мы сдерживаем натиск противника и не отдаем Двинска» 67.

Боеприпасы, произведенные общественными организациями, вскоре получили в этой газете название «штатских снарядов». Кампанию, однако, не удалось развернуть в полную силу. Немедленно последовало опровержение Маниковского, который публично заявил, что ЦВПК не поставил армии «ни одного снаряда» 68. Это была чистая правда. На 1 (14) декабря 1915 г. ЦВПК роздал заказы на производство 50 тыс. деревянных ящиков для 48-линейных шрапнелей, но ни одного тяжелого, и даже 3-дюймового снаряда так и не было заказано 69. Естественно, что к осени 1915 г. по данным ГАУ от ВПК не было получено ни одного снаряда. Интересно, что печать единодушно отказалась публиковать эти данные. Даже цитируемое выше заявление Маниковского было опубликовано на правах опровержения и было встречено прессой с единодушным осуждением. Неважно, кто поставил снаряды армии, восклицал один из авторов, главное, что выполняется лозунг «Все для войны, все для победы», важно избежать опасности возникновения в тылу трений между различными ведомствами и организациями 70.

Естественно, что при таком подходе рассчитывать даже на временное прекращение активной пропаганды ЦВПК не приходилось. Она и не была остановлена, хотя, впрочем, и не велась уже так же грубо, как раньше. Газета Суворина по-прежнему хвалила энергичные действия русской артиллерии под Двинском 71и Ригой 72, отмечала ее вклад в успешные действия русских войск на этих участках фронта («Снаряды есть, а это почти все» 73), не упоминая уже военно-промышленные комитеты и результаты их работы. Впрочем, в подтексте и те и другие почти всегда присутствовали. Так, вскоре в корреспонденциях с фронта снова появились (правда, без упоминания ВПК) пресловутые ящики с призывами не жалеть снарядов 74. Такими незатейливыми приемами постепенно формировалось убеждение, что это было результатом работы Гучкова со товарищи. Сам он, судя по всему, тоже со временем поверил в это. Даже весной 1917 г., когда столь острой политической необходимости в демагогии в данном направлении уже не было, Гучков, совершенно не стесняясь, утверждал следующее: «Несомненно, что дело снабжения пережило коренной перелом с того момента, и если бы с первых дней войны был дан размах, данный летом 1915 г., быть может, и судьба войны была бы иная» 75. Непонятно, на чем основано это утверждение, но ситуацию, сложившуюся с заказами военно-промышленных комитетов, никак нельзя было назвать нормальной.