Array Илиодор - Мужик в царском доме. Записки о Григории Распутине (сборник)

Так посоветовал Григорий.

В тот же день я говорил по телефону с обер-прокурором С. М. Лукьяновым.

– Вы скоро уедете из Петербурга? – спрашивал Лукьянов.

– Через два дня!

– Конечно, в Минск?

– Нет, в Саратов!

– Как так? В Минск вам нужно ехать!

Вместо ответа я повесил трубку и уехал в Саратов.

В Саратове получил от Вырубовой телеграмму: «Дело двигается. Анна».

Через двадцать дней получил от Синода указ о возвращении меня обратно в Царицын. В указе была приведена такая резолюция царя: «Разрешаю иеромонаху Илиодору возвратиться в Царицын на испытание, и в последний раз. Николай».

Чувством благодарности к сильному благодетелю – Г. Е. Распутину-Новых в душе моей не было предела.

Жизнь вошла в обычную колею и пошла обычным порядком. Я, забыв о данной подписке не обличать правительство и министров, по-прежнему нападал на них за корыстолюбие, за неправду, за нечестность, за неисполнение требований православной религии.

Столыпин, Татищев, Синод, обозленные моею первою «победою» и боясь, по свидетельству гр. Игнатьевой и товарища-министра внутренних дел – Курлова, как бы я не поднял бунта народного на Волге и не повторил бы знаменитую Пугачевщину, усердней прежнего думали о том, как бы меня из Царицына куда-нибудь убрать.

И додумались.

К январю месяцу 1911 года Столыпин убедил царя, что меня нужно непременно убрать из Царицына.

Николай в конце концов согласился, и Синод назначил меня настоятелем в Новосильский монастырь Тульской губернии.

И в этот раз я за помощью к «блаженному старцу» не обратился. Но он, не желая упустить из своих рук хорошую рыбу, пойманную им совершенно случайно в Великую известную субботу, сам начал хлопотать обо мне.

Сначала-то он, по-видимому, думал так, что мне лучше поехать на время в Новосиль, как, по его поручению, и писал мне А. Э. Пистолькорс.

С этой целью он приказал царю, как уже и читателю известно, послать для моего увещания епископа Парфения, а потом флигель-адъютанта Мандрыку.

Парфению я за ужином сказал: «Вы там в Синоде не пляшите перед полицеймейстером Столыпиным и не насилуйте Невесту Христову – Церковь Божию». Услышав это, Парфений вскочил из-за стола, бросил половину вареника на вилке на стол, держа другую половину зубами на губах… Собрался уезжать с жалобой на Гермогена на то, что будто бы последний портит меня, но решил подождать Мандрыку.

Мандрыка приехал торжественно, в сопровождении вице-директора департамента полиции – Харламова и Саратовского вице-губернатора Боярского, в полной парадной форме, при всех чинах и орденах.

Император Николай II с семьей и свитой

Он вытянулся в струнку и громким голосом в одну высокую ноту отрапортовал мне: «Я приехал передать вам волю его императорского величества, самодержца всероссийского. Воля его императорского величества такова, чтобы вы ехали из Царицына в Новосиль!»

– Больше ничего? – спросил я.

– Больше ничего.

– Так передайте его императорскому величеству, самодержцу всероссийскому, что я в Новосиль не поеду, ибо знаю, что это – воля не его, а насильника Столыпина.

Мандрыка удалился. А Парфений заохал, повалился на диван и заговорил: «Ох, ох! У меня чуть разрыв сердца не случился! Да разве так можно отвечать? Ведь это вы самому царю так дерзко говорили?»

– Не царю, а Аркадьевичу. Не уступлю ему, врагу Божьей церкви! Никогда не послушаюсь ни царя, ни Синода…

В конце концов настоятеля Новосильского монастыря жандармы представили братии…

Сыщики жили в монастыре, следили за мною, исповедывались у меня и на исповеди со слезами уверяли меня, что они – не сыщики, а просто богомольцы….

Но не уследили, я убежал в Царицын. Сидел с народом в монастыре двадцать дней, сидел до тех пор, пока 3 апреля 1911 года не получена была от митрополита Антония такая телеграмма: «Государю императору, во внимание к мольбам народа, благоугодно было 1-го апреля разрешить иеромонаху Илиодору возвратиться в Царицын из Новосилья. Митрополит Антоний».

Я до июня месяца того же года наивно думал, что здесь, правда таки, подействовали на царя и царицу мольбы народные, но в июне месяце, как уже говорилось, «старец» объяснил мне, в чем дело.

Я сначала не поверил, но один скандал, устроенный в монастыре «старцем», укрепил мою веру в том, что и второе возвращение меня в Царицын он устроил.