Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Всего же, по имеющимся данным, в Ассигнационный банк в 1813 году представили фальшивых ассигнаций на 987 330 рублей, в 1814 г. – на 2 830 655, в 1815 г. – на 883 965, в 1816 г. – на 626 450, в 1817 г. – на 285 980 рублей. Конечно же, это не значит, что вся сумма – это результат реализации планов Наполеона (особенно, что касается последних из указанных лет), но, тем не менее, львиная доля – «заслуга» французского императора.

Учитывая возможные последствия для российской экономики от распространения фальшивых ассигнаций, император Александр I лично контролировал расследование этого дела, особенно учитывая распространение слухов о том, что станок продолжает где-то работать. В 1813 году было выпущено секретное предписание «О признаках фальшивых ассигнаций…», но запретить их прием российское правительство не могло – окончательно прекратить хождение подделок удалось только при смене денег в 1818 году.

Кроме печатания и распространения фальшивых русских ассигнаций с Наполеоном, во время его похода 1812 г., связана еще одна «финансовая» история. Речь идет о так называемом «кладе Наполеона», то есть награбленных драгоценностях и ценных вещах, которые как будто бы были брошены в ходе отступления остатков Великой армии.

Как известно (частично об этом говорилось выше), Москву армия Наполеона грабила больше месяца. При этом солдаты забирали все ценное, что не сгорело в огне. Все не вывезенные ценности Московского Кремля и Патриаршей ризницы достались захватчикам. Рядовые французские солдаты, не имевшие понятия о художественной ценности оказавшихся в их руках старинных золотых и серебряных изделий, часто переплавляли их в слитки.

При выходе из столицы Российской империи «Наполеон велел забрать бриллианты, жемчуг, золото и серебро, которые было в церквах. Он велел даже снять позолоченный крест с купола Ивана Великого. Велел вывезти все трофеи Кремля. Ими нагрузили 25 телег». В сложной ситуации отступления обоз с награбленными сокровищами снижал скорость движения. И тогда, после боя у Малоярославца, Наполеон будто бы приказал утопить в озере большую часть содержимого обоза, чтобы ничего не досталось противнику.

Особенный ажиотаж вокруг судьбы «клада Наполеона» разгорелся после выхода в свет в 1824 г. мемуаров участника наполеоновского похода графа Сегюра, где он писал: «От Гжатска до Михайловской деревни, расположенной между Дорогобужем и Смоленском, в императорской колонне не случилось ничего замечательного, если не считать того, что нам пришлось бросить в Семлевское озеро вывезенную из Москвы добычу: пушки, старинное оружие, украшения Кремля и крест Ивана Великого». Через три года, в 1827 г. было напечатано сочинение британского писателя В. Скотта «Жизнь Наполеона Бонапарта, императора французов», в котором указывалось следующее: «Он (Наполеон) повелел, чтобы московская добыча: древние доспехи, пушки и большой крест с Ивана Великого были брошены в Семлевское озеро как трофеи, которых ему не хотелось отдать обратно и которых он не имел возможности везти с собою. Несколько артиллерии, которую некормленые лошади не могли тащить, также принужденными нашлись покинуть, хотя об этом и не всегда доносили Наполеону, который, будучи воспитан в артиллерийской службе, питал, подобно многим офицерам сей части, род суеверного почтения к пушкам».

Подобная информация о «кладе Наполеона» распространилась довольно быстро. Сразу же появилось множество желающих отыскать его. Одним из таких был смоленский губернатор Николай Хмельницкий (потомок гетмана Богдана Хмельницкого). Уверенный в том, что клад уже почти у него в руках, он с подполковником инженерного корпуса Василием Четвериковым, присланным самим государем, организовал вычерпывание озера. Но кроме 40 пушечных лафетов, найденных еще в 1813 году местным помещиком Бирюковым в Семлеве, ничего не было обнаружено. Кстати, эти поиски были организованы в 1836 г., а в следующем, 1837-м, открылись большие растраты в строительстве Смоленско-Московской дороги, за которую отвечал именно Н. Хмельницкий. Вполне возможно, что, найдя «клад Наполеона», губернатор рассчитывал решить в том числе и эту проблему финансового характера.

В 1911 году, накануне столетнего юбилея войны, Вяземский комитет по увековечиванию памятников Отечественной войны 1812 года вновь исследовал Семлевское озеро. Однако удалось найти только саблю, обломки повозки и кости лошадей.