Вадим Каргалов - Полководцы XVII в

Ссылка на болезнь не случайна. Князь Черкасский был выше Шеина по старшинству и возрасту, значительно раньше получил боярское звание, но боевым воеводой не являлся. Единственный возглавляемый Черкасским поход в Киев в 1679 году обошелся без единого сражения, полки «на отпор к неприятельскому приходу были во всякой готовности», но турки на Киев не пошли…

«В службах» Черкасского значились должности стольника при царском дворе, воеводы в Великом Новгороде и Казани, различные поездки в свите царя. Такой ли главнокомандующий требовался армии для трудного (как оказалось) похода на Азов?

Видимо, вопрос о назначении Алексея Семеновича Шеина уже тогда был предрешен. Русский историк XIX века Н. Г. Устрялов писал по этому поводу: «От Петра не могло укрыться, что недостаток единоначалия, при разномыслии и несогласии генералов, был одной из причин неудачи первого Азовского похода. Для устранения зла он счел необходимым назначить над всеми сухопутными войсками одного главного вождя со званием генералиссимуса или Воеводы Большого полка. Генералиссимусом был наименован боярин А. С. Шеин» 1.

Но прежде чем перейти к рассказу о главной военной кампании А. С. Шеина, следует разобраться еще в одном вопросе. В дореволюционных энциклопедиях, в «Русском биографическом словаре» указывается, что Шеин участвовал в Первом Азовском походе. Эта же точка зрения некритически воспринята и советскими изданиями (например, «Советской исторической энциклопедией»), Соглашается с этим и советский историк H. Н. Сахновский, правда, оговариваясь, что «неизвестно, что он там конкретно делал» 2. Это уже само по себе вызывает сомнения. Такой видный воевода, как Алексей Семенович Шеин, не мог оставаться на второстепенных ролях, без генеральского назначения. А в подробнейших описаниях первой осады Азова, где упоминались не только многие офицеры, но даже рядовые солдаты и бомбардиры, его фамилия вообще отсутствует. Поэтому я склонен согласиться с Н. В. Томенко, который убедительно доказывает, что А. С. Шеин в Первом Азовском походе вообще не участвовал («Вопросы истории», 1988, N 5). Не стоит приписывать известному воеводе, первому русскому генералиссимусу лишние заслуги — в этом он не нуждается.

Официальное назначение на пост главнокомандующего Алексей Семенович Шеин получил 9 января 1696 года. В дворцовых разрядах сохранился царский указ, по которому Шеину с «товарищи» велено «быть на своей, великих государей, службе для промыслу под турским городом Азовом». Тогда же был сформирован многочисленный штаб при главнокомандующем: «у большого полкового знамени воевода» стольник князь Q. Г. Львов, «генерал-профос» (судья ) князь М. Н. Львов, трое «посыльных воевод» (адъютантов ), «у ертаула воевода», «у большого наряда и зелейной и свинцовой казны и у всяких полковых припасов воевода». К штабу прикомандировывалось множество московских дворян на разных должностях: сто семьдесят четыре «завоеводчика», сто восемь «есаулов», восемь «обозных», пять «дозорщиков», шесть «сторожеставцев», восемь «заимщиков» и другие. 18 января к боярину Шеину была «отпущена» из приказа «святыня» — полковое знамя с ликом Христа, с которым царь Иван Грозный ходил в свой славный поход под Казань в 1552 году. Знамя это хранится в Оружейной палате и описано так: «Камка луданская червчатая, вшит образ Спасов Еммануил, бахрома золото пряденое, древко тощее, яблоко болшое резное, древко и яблоко позолочено сплошь, крест серебряной позолочен, вток, пряжка и напряжник серебреной; на знамя чюшка алого английского сукна». Шеину «отпущены» были также «чудотворный нерукотворенный спасителев образ; святой животворящий крест господень, в нем же власы его спасителевы, которого святого и животворящего креста силой благочестивый царь Константин победил нечестивого Максентия».

Для «письменных дел» в распоряжение генералиссимуса выделялось три дьяка: из Разрядного приказа — Иван Уланов, из Стрелецкого приказа — Михаил Щербаков, из Пушкарского приказа — Иван Алексеев. При Шеине складывалась настоящая походная канцелярия, что видно хотя бы по перечню имущества, которое прислали для его разрядного шатра: «На стол сукна червчатого доброго 3 аршина, бумаги доброй 10, средней 20 стоп, 8 стульев кожаных немецких, 4 тюфяка, 2 чернильницы оловянные столовые, двои счета, двои ножницы, два клея, 6 песошниц, 4 шандала медных, вески болшие, вески малые, 2 фунта, 25 шандалов деревянных, 6 щипцы, свеч восковых полпуда, свеч салных маканых 5 пудов, мелких 5000, чернил росхожих 6 ведер, добрых полведра, 7 коробей на полковые дела, к ним 7 замков». Для перевозки разрядного шатра предназначалось «6 телег с палубы и с колесы, колеса со втулки, и оси с поддоски железными, да к ним 6 замков немецких, 4 хомута с пряжками, 17 ценовой, 40 рогож простых, 30 веревок, чем обвязывать телеги, 3 короба с рогожи и с веревки, в чем положить салные свечи, фонарь болшой».