Юрий Ленчевский: СМЕРШ в тылу врага. Зафронтовая работа военной контрразведки

Границу перехода первого периода во второй трудно было определить. У одних это шло постепенно, у других — быстро. Можно приблизительно утверждать, что второй период начинался тогда, когда больной терял 1/3 своего нормального веса. Наравне с прогрессирующей худобой и ослаблением начинало изменяться выражение лица. Взгляд мутнел, лицо становилось равнодушным, бессмысленным и грустным. Глаза утрачивали блеск, глазное яблоко западало. Кожа становилась серо-синей, делалась тоньше, выглядела как пергамент, твердела и лущилась. Такая кожа легко заражалась, особенно чесоткой. Волосы становились жесткими, ломались, теряли блеск. Голова как бы вытягивалась, делались видны скуловые кости и глазные впадины. Больной дышал медленно, говорил тихо, с большим трудом.

Больные делались тупыми, становились равнодушными ко всему, что делалось вокруг них. Они избегали какой-либо связи с окружающей их средой. Если они ещё могли двигаться, то делали это очень медленно, не сгибая ног в коленях. Они всегда дрожали от холода, потому что температура их тел была низкой, часто ниже 36 оС.

У людей наступала апатия. Они знали о своей безысходности, что наступит время, когда их выведут на казнь. Одни пытались утешить себя тем, что его судьба постигнет всех в лагере и что раньше или позже ждёт всех заключенных то же самое. Находились и такие, кто пытался молиться. «Единственным утешением может быть молитва», — услышал Каращенко от одного заключенного. На что другой ответил резко — «Что теперь каяться, когда смерть около жопы!»

«Шансов остаться в живых у меня, мало их нет…» — решил Каращенко.

Каращенко чувствовал, что его постепенно оставляют силы. Стиснув зубы, он переставлял одеревеневшие ноги, словно они были чем-то чужим, не принадлежавшим ему.

В лагере появились «вербовщики», немецкая разведка вербует агентов и направляет их в разведывательно-диверсионные школы.

— Согласиться… — мучительно размышлял Каращенко. Но это же измена Родине, присяге… Но другого пути избавления от верной гибели нет, а это путь возвращения на Родину, к своим.

Однако стать на этот путь Каращенко решился лишь после долгих и мучительных раздумий, понимая, что по существующим законам за совершение измены Родине он может быть сурово наказан. «Явлюсь с повинной, и к тому же не с пустыми руками», — твердо решил Мокий Демьянович и постарался привлечь к себе внимание вербовщиков.

Каращенко стал курсантом школы абвера. Два с половиной месяца, с мая по июль 1943 года, Каращенко обучался в разведывательных школах абвера в Валге и Стренчи (Латвия). За это время он собрал обстоятельные данные о руководящем и преподавательском составе школ, а главное — об агентах, подготовленных к заброске в расположение советских войск со шпионскими заданиями.

По окончании учебы абверовцы доставили Каращенко в Псков, на конспиративную квартиру по Крестовскому шоссе (эта квартира находилась в ведении 104-й абверкоманды — основного органа немецкой военной разведки, приданного группе армий «Север»).

Каращенко понял, что выиграл борьбу со смертью.

Ак-104 действовала с подчиненными абвергруппами при группе армий «Норд». Позывной — «Марс».

Полковник В.Г. Новохатько (фото 1955 г.)

Последовательно возглавляли: майор Радтке, подполковник Гемприх (он же Петергоф), подполковник Шиммель Ганс, капитан Бер.

Ак-104 в первые месяцы войны следовала маршрутом Кенигсберг — Каунас — Резекне и в сентябре 1941 г. прибыла в Псков.

Команда вела активную разведработу против частей Ленинградского, Волховского, Калининского, Северо-Западного, 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов.

Команда производила заброску агентуры, подготовленной в разведшколах в городах Мишене, Брайтенфурте, Варшаве, Борисове, Летсе, Валге, Стренчи, Мыза Кумна, Вяцати и Балдоне. На месте агентура вербовалась в лагерях военнопленных у городов Кенигсберг, Сувалки, Каунас и Рига. Вербовкой занимались официальные сотрудники команды: обер-лейтенант фон Клейст, полковник Якобсен, подполковник Гемприх, капитан Мартинкус и специальная агентура из военнопленных в Рижском лагере — капитан В.А. Плетнев и другие.

Сотрудники Особого отдела 70-й стрелковой дивизии. Слева направо: П.Н. Шведов, А.Т. Романов, Т.А. Наливайченко