Ольга Грейгъ - Операция «Антарктида». Битва за Южный полюс

– Ознакомься. А я сделаю звоночек жене, что задержусь на работе.

Просматривая документы, Стас понял, что влип ; что этот руководитель органов госбезопасности заглотил его, умного, претенциозного и наивного; и осознал, что на него с того самого момента, как переступил порог кабинета, воздействуют приборами электромагнитного излучения. Понял наверняка, потому что знал точно, что в кабинетах руководителей подобного ранга установлено торсионное оружие , затормаживающее мышление и сосредотачивающее внимание человека на той точке зрения, которая ему в данный момент навязывается. И там, где он сам работал, «в интересном месте», – как выразился маршал, – давно и с успехом применяли это излучение.

Оружие сработало; с ним все именно так и происходило, а он не мог побороть воздействие, понимая, в конце концов, почему хозяин кабинета осмелел и даже отчитывает его за невоспитанность.

Против своей воли он произнес:

– Георгий Иосифович, в ближайшее время я должен быть в командировке в Западном полушарии. У меня будет много интересных встреч с очень полезными людьми. Полагаю, что могу быть вам полезен.

Осознавая, что с ним происходит, Станислав Исаевич понимал и другое: что все его слова, жесты, мимика скрытно фиксируются с многих точек, и что его присутствие в этом кабинете – и есть согласие на сотрудничество .

…Уже отбывая в своей «Волге» домой, в роскошный особняк в огромном элитном квартале Березового бора, Станислав Исаевич, постепенно приходил в себя. Но мысль о том, что, может, следовало бы доложить обо всем своему руководству и начать вести двойную игру, так и не пришла ему в голову. Отчего? Да оттого, что в мире давно есть научно-исследовательские центры, где изобретают особо варварские средства, способные воздействовать на мозг человека так изощренно, так чудовищно, что простому обывателю это и представить невозможно. Точно так под воздействие этих варварских средств попал доктор медицинских наук, доктор технических наук, эксперт в медицине и эксперт в космосе генерал-майор медицинской службы Станислав Исаевич Гейер-Генерозов.

Он стал волей сложившихся и не от него зависимых обстоятельств личным агентом советского руководителя госбезопасности. И это он, Станислав Исаевич, передал по назначению в Америке документы «Особой государственной важности. Только для конкретных исполнителей» , тайно врученные ему маршалом Лазовским.

…В ту ночь, когда в загородном доме руководителя госбезопасности раздался звонок от генерал-майора Левинсона, которого в свою очередь поставил в известность Василий Алимян, позвонив из оперативной комнаты госбезопасности, произошли давно ожидаемые события.

Маршал, ждавший в ближайшие дни звонка, спокойно приехал в свое ведомство; на многое из доклада эксперта он мог бы ответить уверенно: «Я знаю».

От входной двери он направился к комнате экспертов, возле дверей которой его ожидал друг и помощник генерал-майор Левинсон, с ходу доложивший:

– Товарищ маршал, наша ловушка по резидентурам Архимандритова в Западном полушарии сработала! Георгий Иосифович, крепче обычного пожимая тому руку, твердо подытожил:

– Ну что ж, мы уже с тобой давно попрощались. Твое время, Володя, пришло.

И с этой минуты маршал Лазовский и генерал Левинсон словно отрешились друг от друга, а их уставшие лица посерели и осунулись.

Маршал отрешенно слушал доклад эксперта Василия Алимяна, заведомо зная практически все, что тот скажет. И рядом, рука об руку, сидел один из его самых близких друзей и помощников, с которым они шли по жизни более 30 лет… шли, чтобы попрощаться здесь, у дверей этой засекреченной комнаты.

Алимян подтвердил, что передача документов противнику состоялась; а фраза « кто из нас четверых, не исключая и меня, мог быть причастен к передаче секретной документации? » была кодовой информацией, которая поступила на специальное устройство в коре головного мозга, вмонтированное в голову Левинсона. Крохотное, микроскопическое устройство было введено в кровь с помощью инъекции шприцем и методом магнитного притяжения «перетянуто» в мозг и закреплено там. Обычная, почти обыденная операция, о которой многие из верховной власти даже не подозревали…

Как только маршал сказал ключевые слова, в сознании генерала окончательно созрела мысль о самоубийстве. Он вошел в свой кабинет вместе с Василием Алимяном и, попросив того подождать, в его присутствии написал короткую записку, снимавшую подозрение с остальных причастных : «Будьте вы прокляты, это я сдал вас американцам»; после чего хладнокровно выстрелил себе в рот.