Игорь Прокопенко - Правда о Советском Союзе. Какую страну мы потеряли?

Им было проще заниматься учебой и достижением своих целей хотя бы по той причине, что они были лишены необходимости думать о быте, тратить на это свою жизнь, энергию и силы.

Выросшая при социализме, сегодня она входит в класс самых успешных капиталистов страны. От словосочетания «золотая молодежь» в жизни урожденной Романовой осталось только первое: золото, да и то в виде обеспечения активов ее банка. Но Валентину Григорьевну это мало волнует: она принадлежала к касте избранных по рождению, а открестилась от нее по воспитанию.

На нее повлиял дух, который витал в семье: все знали, что Романов очень требовательный. В семье все были заняты, Валентина — учебой, ее сын — учебой и работой. С самого раннего детства им было совершенно очевидно, что даже малейшее поползновение на снисходительность — исключено по определению. Просто считалось, что, пока школу не кончил, надо заниматься учебой, кончил школу, надо идти в университет, в институт, а потом работать.

Она, без сомнения, лучше других одевалась и море видела не только во всероссийских здравницах, да и Запад не скрывался от нее за «железным занавесом». Первая часть постулата о «золотой молодежи» — про условия жизни — к Валентине Григорьевне была вполне применима, а вот со второй — о ее прожигании — у Романовой романа не получилось. Были закрытые просмотры всяких иностранных фильмов, показы, и можно было при желании каждый день тратить на это время, но Валентине было чем заняться помимо этого.

Валентина Романова считает, что для того, чтоб почувствовать себя «золотой молодежью», нужно иметь какие-то объективные мотивы для этого. Если одна семья себя чувствовала «золотой молодежью», а вторая — нет, это не зависело от того, что у кого-то отец был на полступеньки выше или ниже по рангу. Просто это понятие связано в настроем и ориентиром на какие-то жизненные цели.

В отличие от Галины Брежневой, Валентина точно знала, что в жизни нужно рассчитывать только на себя, поскольку всемогущие родители есть, но нет вечных. Понимая, что перед ней открыты любые престижные вузы, Валя поступила на самый тяжелый факультет Ленинградского государственного университета: мехмат должен был за нее доказать, что она чего-то стоит и без папиной славы, хоть, может, и благодаря его влиянию, влиянию на нее.

Валентина Романова вспоминает: «Я всегда считала: люди должны понимать, что такой факультет нельзя закончить по блату, это слишком тяжелая наука. Я действительно очень любила свою науку, отдала ей много сил, очень долго преподавала в Ленинградском университете, потом в Московском на кафедре матанализа».

Поняв, что геометрия Эвклида, когда ее переводят в человеческую систему координат, также теряет свою объективность, Валентина Григорьевна решилась на эмиграцию из папиной вотчины. Переезд в Москву дался нелегко, а отец противился. Тогда, в 1978-м, пришлось обращаться за помощью к серьезнейшим структурам: находясь в дружеских отношениях с дочерью Председателя КГБ, она попросила Андропова о поддержке — тот не отказал.

Разумеется, когда такой отец рядом, это существенно облегчает возможности. С точки зрения обычной бытовой жизни в Москве стало сложнее, но появилась возможность общаться с людьми.

Ее Андрей отправился в первый класс с пяти лет по объективным причинам: в тот год пошли в школу внуки других членов ЦК КПСС — Капитонова и Кириленко. Их бабушки и внука Романовых заодно после уроков забирали. Сегодня собственный трехлетний внук Валентины Григорьевны говорит почти одинаково хорошо на трех языках, а сын — первый заместитель в ее банке.

Политическая карьера ее отца затихла после слухов о том, что свадьбу младшей дочери Натальи он провел в Таврическом дворце, угощая гостей из огромной ценности сервиза императорской семьи. Романов, правда, переехал еще в Москву, но пост или престол Брежнева так и не занял: Горбачев опередил. Григорий обиделся и ушел на пенсию, но это уже другая история — политическая.

Ксения Горбачева, внучка президента СССР, во время путча понимала, что происходит что-то плохое, на интуитивном уровне чувствовала: что-то случилось, но что конкретно — она не знала. Поэтому Форос ее не травмировал в такой степени, как ее родителей и бабушку.

Когда в августе 1991-го после Фороса Ксения и Анастасия Вирганские спускались по трапу с первым и единственным президентом Советского Союза, а по совместительству их дедушкой Михаилом Горбачевым, на молодежь, тем более «золотую», они ну никак не тянули: слишком молоды. А уже в декабре того же года Михаил Горбачев обратился с речью к нации: «Дорогие соотечественники, сограждане, в силу сложившейся ситуации с образованием Содружества независимых государств я прекращаю свою деятельность на посту президента СССР».