Павел Софинов - Очерки истории Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (1917—1922 гг.)

Прибывших провели в приемную, где их встретили первый советник посольства Рицлер и исполнявший должность военного атташе лейтенант Мюллер. Рицлер заявил, что он уполномочен послом вести переговоры по всем вопросам, однако Блюмкин настойчиво потребовал приглашения самого графа Мирбаха. Когда тот пришел, ему были предъявлены документы, уличающие офицера австрийской армии Роберта Мирбаха, якобы родственника графа, в шпионаже против Советской России. Просмотрев документы, Мирбах сказал, что он не имеет ничего общего с этим офицером и что это дело для него совершенно чуждо. Рицлер в свою очередь предложил прекратить разговор и дать письменный ответ через Нар-коминдел. Тогда молчавший до сих пор Андреев сказал:

— По-видимому, послу угодно знать меры, которые могут быть приняты против него?

Блюмкин повторил этот вопрос, на что Мирбах ответил утвердительно.

— Это я вам сейчас покажу, — сказал Блюмкин и, выхватив из портфеля револьвер, выстрелил в Мирбаха, затем в Рнцлера и Мюллера. Мирбах вскочил с кресла и бросился в соседнюю комнату. Вдогонку ему вновь прогремели выстрелы и была брошена бомба.

Убедившись, что посол убит, провокаторы выпрыгнули в окно и сели в автомобиль. Машина сорвалась с места и увезла преступников в отряд Попова, в Трехсвятительский переулок.

В момент совершения этого преступления председатель ВЧК Ф. Э. Дзержинский находился в здании Чрезвычайной комиссии. Он собирался на съезд Советов, когда позвонил В. И. Ленин и сообщил, что убит германский посол Мирбах. Еще не ясно было, кто произвел это провокационное покушение, но политический смысл его был совершенно очевиден. Убийство посла могло быть на руку только тем, кто стремился спровоцировать войну между Советской Россией и Германией, т. е. англо-французским империалистам и их агентам. События в Денежном переулке грозили тяжелыми последствиями для Советской республики. В. И. Ленин предложил Ф. Э. Дзержинскому произвести самое тщательное расследование, установить личность убийцы и арестовать его.

Взяв с собой следователей, Ф. Э. Дзержинский немедленно отправился в здание немецкого посольства. Здесь ему показали документ, с помощью которого преступники проникли в помещение. Одного взгляда на эту бумажку было достаточно для того, чтобы стала ясной вся гнусность провокации: удостоверение было подложным, подписи Дзержинского и Ксенофонтова подделаны, но печать была настоящей, она хранилась у заместителя председателя ВЧК левого эсера Александровича. Без его ведома печать не могла быть использована для оформления подложного документа. Так прояснились обстоятельства убийства Мирбаха и была обнаружена первая группа лиц, принимавших участие в этой провокации.

Непосредственный исполнитель террористического акта Блюмкин был из тех «революционеров», которые не имеют никакого отношения к революции. В начале июня 1918 г. по настоянию фракции левых эсеров ВЦИК он был принят на работу в ВЧК в качестве заведующего одного из отделений отдела по борьбе с контрреволюцией. Благодаря заступничеству и поддержке Александровича Блюмкин протащил в отделение еще несколько эсеров, в том числе и фотографа Андреева, фигурировавшего в подложном удостоверении в качестве «представителя Революционного Трибунала».

В конце июня к Ф. Э. Дзержинскому стали поступать сведения о подозрительном поведении Блюмкина. Решением коллегии ВЧК 1 июля он был отстранен от работы, а отделение — расформировано. Таким образом, к моменту совершения преступления Блюмкин и Андреев фактически не являлись сотрудниками ВЧК, хотя впредь до окончания проверки поступивших на них жалоб и оставались в ее распоряжении.

Выйдя из немецкого посольства, Ф. Э. Дзержинский отправился в отряд Попова, куда, по полученным от сотрудников ВЧК сведениям, скрылся Блюмкин. В отряде царило необычайное оживление. Во дворе и в помещениях толпились вооруженные матросы, многие из них были пьяны и громко разговаривали, размахивая руками, у некоторых на пальцах сверкало по три-четыре золотых кольца. Другие возились с консервными банками, тащили со склада по две пары сапог, белье, связки баранок…

Самое страшное и обидное заключалось в том, что это был отряд ВЧК. Александрович и Попов постарались превратить его из орудия защиты Советской власти в антисоветскую банду. С ведома и согласия заместителя председателя ВЧК Александровича Попов удалил из отряда под предлогом направления на чехословацкий фронт-преданных революции бойцов и вместо них набрал антисоветски настроенных солдат и матросов. В частности, незадолго до мятежа Дзержинский отдал приказ разоружить появившийся в Москве отряд черноморских матросов. Однако вместо исполнения приказа Попов включил этих матросов в отряд ВЧК.