Александр Байгушев - Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

Мы поработали над письмом основательно. Я даже вписал в текст пресловутую «конвергенцию», не очень понятную самим писателям, но зато ключевую в профессиональной терминологии контрпропагандистского аппарата. Бить так бить наотмашь — мы тоже умеем смертельные ярлыки клеить. Мы вели огонь по А. Дементьеву из всех калибров, засыпали письмами ЦК, издевались, где только можно.

Яковлев попытался организовать ответ письму одиннадцати. Симонов с трудом собрал шесть подписей членов правления союза писателей под ответом на письмо одиннадцати через тогда контролируемую евреями «Литературную газету». Но письмо развалилось, не дойдя до печати. Мы поработали с русскими писателями, которых Симонов попытался соблазнить на русофобию. Открыли им глаза, и они разобрались.

Бой же в закулисе разгорелся не на шутку, и отчаянные столкновения шли с попеременным успехом.

Русские не только не сдались, «безмолвствуя», на милость победителя, как было привычно заведено в советское время, к но — дерзко опубликовали свой Русский

Манифест — «О ценностях относительных и вечных», блестяще написанный Сергеем Семановым. Я уже подробно говорил о нем во «Введении» к этой книге. Здесь лишь добавлю, что все мы понимали, что таким Манифестом бросаем вызов уже даже не Хромому Бесу Яковлеву, а всей коммунистической идеологии. Требуем коренного пересмотра ее принципов. Поднимаем свое Русское Знамя и громогласно объявляем, что готовы насмерть сплотиться под ним.

Впечатление, которое произвел «семановский» манифест (так его довольно быстро прозвали и в наших, и в «их кругах»)* было огромным. Последовательно по логическим темам, манифест охватывал всю панораму общественной жизни страны, брал все болевые точки. И спокойно, доказательно, заглядывая в прошлое и показывая, как оно может, если уметь им гордиться, плодотворно работать на современность, обозначал путь, по которому мы, русские, хотели бы, чтобы наше общество развивалось и державно укреплялось. Многие вслух говорили (и даже в высоких партийных кругах, на уровне помощников Демичева, Суслова, Черненко, самого Брежнева), что, мол, вот так, в такой проникновенной, спокойно объяснительной манере на уровне «столыпинской» патетики надо бы готовить для генерального отчетные доклады на съездах. А то, мол, наш яковлевский отдел пропаганды только руками умеет размахивать и ярлыки клеить. А тут программа просто и ясно, без иностранных слов подана — и кто враги и кто друзья и что делать всем сразу, по крайней мере, совершенно понятно. И я подозреваю, что от помощников такая оценка «манифеста» шла не по их собственной инициативе.

А вот кто буквально взбесился, так это «яковлевская свора», пытавшаяся монополизировать «голос партии».

Те аж на стенку полезли: — в этих «русских клубах» уже для партии готовую разработанную программу подносят на блюдечке с голубой каемочкой?! Ленина бы на эту шовинистическую великорусскую шваль. Он бы им дал, как партию учить. А с нашим Вторым Ильичем разве когда будет идеологический порядок.

«Русский манифест» резко изменил политическую атмосферу в обществе. До этого в статьях Чалмаева, Лобанова было, как выразился А.И. Солженицын, в памфлете «Бодался теленок с дубом», действительно нечто вроде нечленораздельного русофильского «мычанья» — праведного, но несколько забитого. С фигой в кармане. Как бы дерзящего из-под полы. А тут уже вполне четкий и уверенный вдруг голос прорезался. Мы уже не жаловались, не вздыхали, не скулили, мы четко формулировали нашу программу и не боялись, что хуже «них», хуже какого-нибудь липового доктора наук из Отдела пропаганды Яковлева знаем свою историю. Да и про «вооруженность классиками» не забыли. Четко показывали, что В.И. Ленину с Л.Д. Троцким знаем цену.

Сергей Семанов, как князь Святослав иудейским хазарам, гордо и уверенно послал «яковлевцам» бересту «Иду на вы».

И не надо подозревать нас, что мы поступили так спонтанно. От отчаяния. Вышли навстречу противнику на бруствер со знаменем, потому что уже решились на всё. Нет, мы верили в себя и решили воевать по всем правилам современного полководческого искусства. Не даром Сергей Семанов написал несколько книг о выдающихся русских полководцах. Мы использовали военную науку.

Скажу честно про себя. Я понимал, что рискую головой, что будут долго и — самое страшное: тихо! за кулисой! — бить. Но надо спасать Русскую Идею, и я, используя все сугубо профессиональные познания и всю самую свежую закрытую информацию, обнародовал на страницах «Молодой гвардии» (1970, № 3) программно-теоретическую статью с вызывающим заголовком «Силуэт идеологического противника». Я не говорил о наших ценностях — это предстояло фундаментально сделать Семанову. Я лупил из всей силы по «их» ценностям — по их окопам. Эта была артподготовка перед наступлением — артиллерийское обеспечение Русского Манифеста.