Александр Байгушев - Русский орден внутри КПСС. Помощник М. А. Суслова вспоминает

Согласимся с Солженицыным, и в поисках ядовитого фермента, мутирующего выродков, продолжим цитировать Полякова. Писатель хочет себя и нас немного успокоить тем, что, мол, все еще не так безнадежно: «Мы имеем сегодня своего рода двоевластие. Власть кремлевская и власть медийная (телевидение) ставят перед собой совершенно разные задачи и тянут страну в разные стороны. Первая, если воспользоваться историческими аналогиями, уже прошла этап «смены вех» (хочется очень в это поверить, но пока трудно — А.Б.) и пытается строить национально сориентированную демократию в отдельно взятой стране, а вторая все еще самозабвенно служит мировой общечеловеческой революции, из-за которой явно торчат ослиные и слоновые уши».

Чьи ослиные и слоновые уши? Писатель лишь иносказательно обращает внимание, что ТВ по-прежнему заполняют «русофобы» типа «ночного кошмара» Сванидзе: «Отпрыск революционного клана именно так борется со своими семейно-коммунистическим комплексами, но с ними, полагаю, лучше бороться все-таки в тихом кабинете психоаналитика, а не в телевизионной студии общероссийского канала». Писатель призывает, что пора: «влиять на подбор эфирных кадров, не допуская, чтобы малообразованные негигиеничные губошлепы навязывались народу в качестве общенациональных златоустов». И негодует: «у нас развилось неведомое на Западе «державопоносительство» за казенный счет. Оказывается за презрение к русскому народу, «за публичное презрение к Отечеству можно еще и суточные получать… Как понять государство, которое само финансирует черный пиар против себя? и когда же, наконец, наша продвинутая интеллигенция поймет, что патриотизм — это всего лишь порядочность по отношению к собственной стране!»

И страшный вывод делает русский писатель: «Понимаете: нас учат смотреть на свое как на чужое! Это очень опасно. Именно с этого начинается утрата культурной самоидентификации, а потом археологи недоумевают, куда это без всяких войн девалась богатая и могучая цивилизация, развивавшаяся вроде бы нормально?»

Но неужели не ясно, что именно этого-то отщепенцам и надо? не может «малый народ» успокоиться: то нас «ихние» большевики пытались всех «интернационализировать» и превратить в «новых человеков», то теперь опять достают «ихние» же идеологи, желая превратить в «общечеловеков». Только лишь бы не русских. Суть тенденции едина — чтобы русские, Россия вовсе с лица земли исчезли. А остались на этой земле «они».

Но кто же, кто «они»? и вот здесь, как бы мы нехорошего «душка» не боялись, как бы с причитаниями «Чур! Чур меня, а то еще посчитают, антисемитом!» испуганно не отмахивались от призрака, как бы с нашей русской всемирной отзывчивостью не заставляли себя закрыть на зло глаза, но нам придется признать, что стоит таки на отдалении за всем этим нынешним развалом, за всем этим пиром во время чумы «всеотрицания», стоит некая гигантская дьявольская тень и кощунственно ухмыляется: — Пассионарная «антисистема»? Абстрактные «отщепенцы»? Этнически безликий «малый народ» среди большого? Да, конечно! но согласно Теории Катастроф среди множества действующих сил всегда есть векторная, сама интенсивная — присмотритесь к ее окраске. Окраска-то иудейская.

Следуешь Теории Катастроф, ищешь самое-самое в «малом народе», и тогда хочешь — не хочешь, но обращаешь внимание, что на поле духовной битвы , которую, отчаянно защищаясь, ведет русский народ со дня своего рождения разлит под ногами талмудический яд. Для кого (для «них»!) яд сладкий, питательный. Для кого (для нас, русских!) яд инфернальный, трупный. Вот тут сразу и исчерпываются все проблемы с «перебежчиками» и с «отщепенцами», с явным или не очень явным ликом Иегрвы, который возник в тени и ухмыляется, торжествуя во «Всеотрицании».,

Это, тем более, неоспоримо, что сами еврейские идеологи видят в еврействе не национальность, а мировой клан Иеговы: «Отличительной чертой еврея является не его принадлежность к той или иной расе, культуре или языку, а религия» (Артур Кестлер «Иуда на перепутье»). И — подчеркнем — даже не сама религия, как ритуал, а именно особая философия еврейства. Я бы даже еще более уточнил — философия не еврейства вообще, а философия той стороны «луны» (раби Шимон), которой она обращена к земле. Не к теософии Космоса, не к каббалическим безднам духа, а к повседневной практике. То есть регламентирующая практику талмудическая философия отщепенства.