Меморандум Парвуса содержал подробные рекомендации относительно того, «каким образом вызвать беспорядки в России и подготовить революцию, которая заставит царя отречься от престола, после чего будет образовано временное революционное правительство, которое готово будет заключить сепаратный мир с Германией. Германское правительство заинтересовалось планом Парвуса и пригласило его в Берлин для беседы, куда он и прибыл 6 марта 1915 г. Парвус привез с собой пространный меморандум «Подготовка политической массовой забастовки в России». С этого и началось прямое сотрудничество Парвуса с немецкими спецслужбами. Парвус получил германский паспорт, а вслед за ним 2 млн. марок «на поддержку русской революционной пропаганды» (Шуб Л. Ленин и Вильгельм II. С. 238). Это было лишь начало.
Связным Парвуса с большевиками и немцами был также один из будущих пассажиров запломбированного «ленинского вагона» Яков Станиславович Ганецкий (настоящая фамилия – Фюрстенберг, 1879–1937). Во время 1-й мировой войны он был замешан в переговорах с германским Генштабом о получении денег большевиками. Как один из организаторов этой акции, он вместе с К. Б. Радеком стал посредником между В. И. Лениным и немцами (точнее, между Лениным и Парвусом, обслуживал финансирование парвусовского «Плана русской революции»).
Личность сиониста Парвуса, и в меньшей степени Ганецкого использовалась не раз сторонниками теории «еврейского заговора» для дискредитации руководителей большевиков (См. Катков Г. М. Февральская революция. С. 96). Но и в этой истории, заметим, не все однозначно. Действительно, в мае 1915 г. в Цюрихе Парвус встретился с Лениным, который внимательно выслушал его предложения о сотрудничестве с немцами. Но определенного ответа ему не дал (см.: Шуб Л. Указ. соч. С. 238). Содержание разговора с Лениным осталось тайной. Но известно, что Парвус сообщил немцам, что «не договорился с Лениным и решил проводить свой план революции в России самостоятельно» (там же, с. 95). Катков правильно замечает, что пораженчество Ленина принципиально отличалось от плана Парвуса по разрушению России. Ленин вообще очень осторожно относился к любым контактам со спецслужбами Германии и стран Антанты, о чем свидетельствует, например, его позиция в ходе организации провоза большевиков-эмигрантов в России через германскую территорию (этими переговорами, как указывалось, занимались Фриц Паттен и Парвус). Поэтому, справедливости ради, отметим, что неоднократные попытки выставить его германским или американским шпионом не удались, прежде всего, потому, что никаких подтверждающих это документов не обнаружено до сих пор. (См. Ленин В. И. ПСС. Т. 49. С. 417, 418, 424. 425, 435, 437, 438.) Формально он ничьим агентом не был. Но деньги из казны кайзера Владимир Ильич брал. Это – действительно исторический факт.
Помимо Паттена и Парвуса организацией и финансированием проезда «пломбированных вагонов» ленинской группы из Швейцарии через Германию в Россию в апреле 1917 г. занимался также Карл Моор, агент германских и австрийских спецслужб. Считается, что в этих целях он передал большевикам через Ганецкого 35 тыс. швейцарских франков и 30 тыс. немецких марок (Справка об оказании К. Моором помощи русскому революционному движению. РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 113, д. 164, л. 227–236). Несмотря на массу такого рода фактов финансирования большевиков Германией, никто не называет Октябрьскую революцию «немецкой». Тут главное – подход. Хочешь доказать, что эта революция была еврейской – аргументов сколько угодно. Хочешь, напротив, назвать ее немецкой – найдешь тому подтверждение даже в документах кайзеровского генштаба. Сам генерал Людендорф признал в своих мемуарах факт его связи с большевиками: «Отправлением в Россию Ленина наше правительство возложило на себя особую ответственность. С военной точки зрения его проезд через Германию имел свое оправдание. Россия должна была рухнуть в пропасть» (см. Арутюнов А. Досье Ленина без ретуши. М.: ВЕЧЕ, 1999).
Столкнуть Россию в эту пропасть было тогда и остается по сей день главной заботой мировой закулисы. И, если в 1917 г. этой закулисе все же не удалось окончательно погубить Россию, то только потому, что в конечном итоге наша революция была все-таки русской. Кстати, среди тех, кто восстанавливал РСДРП после ее разгрома в 1898 г., был и мой дед, коренной великоросс Иван Федорович Большаков, организатор первого в России профсоюза, член РСДРП с 1905 г. и рядовой красноармеец в годы гражданской войны.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу