Владимир Большаков - Красная Хазария и Гитлер. Кто «крышевал» сионистов?

Когда армия Юденича начала наступление на Петроград, Зиновьев дал приказ об уничтожении тысяч невинных заключенных: интеллигенции, дворян, офицеров, женщин и детей – членов семей офицеров, которые по приказу Троцкого были взяты в заложники. Петроградские газеты пестрели заголовками: «Зададим буржуазии кровавый урок!», «Смерть буржуазии!» В некоторых биографиях Зиновьева можно прочесть, что летом 1918 г. Зиновьев якобы отказался начать «красный террор», в ответ на убийства М. С. Урицкого, В. Володарского, а также покушения на Ленина. Но это ложь. На призыв вождя к массовому террору он отвечал: «Буржуазия убивает отдельных революционеров, а мы уничтожаем целые классы». По команде Зиновьева в качестве «ответных мер» были уничтожены 512 заложников. По другим данным – около двух тысяч. За время властвования Зиновьева в Петрограде в подвалах ЧК не затихали выстрелы, пытки, казни. Сословный геноцид шел полным ходом. О зверствах большевиков и чекистов под руководством Зиновьева в Петрограде с возмущением говорили даже его прежние соратники по революции. В 1920 г., Зиновьев, как председатель Исполкома Коминтерна, образованного в 1919 г., едет в Германию на съезд Германской независимой социал-демократической партии в Галле. На этом съезде лидер меньшевиков Мартов сказал: «В ответ на убийство Урицкого и покушение на Ленина в Петрограде, где правительствует Зиновьев, казнены не менее восьмисот человек. Это были офицеры, арестованные задолго до покушений и никакого отношения к ним не имевшие, к тому же арестованные не за контрреволюцию, а только за якобы их оппозицию революции. Список этих людей опубликован в газете “Известия”, и Зиновьев не может отрицать этот факт… Уже сам по себе факт, что жены и сыновья политических противников были также арестованы, как заложники, и многие из них из мести за действия их мужей и отцов были расстреляны, является доказательством масштаба террора». В зале съезда по адресу Зиновьева во время этой речи Мартова звучали крики: «Палач!», «Убийца!»

Когда в 1921 г. против большевиков восстал Крондштадт, Зиновьев в панике потребовал у Ленина направить на подавление восстания «надежные части Красной армии и войска чекистов». Вместе с Лениным, Троцким, Тухачевским, Дыбенко и другими палачами времен красного террора Зиновьев несет ответственность за гибель нескольких тысяч кронштадтских рабочих и матросов, преданных смерти именем той самой революции, которую они совершили и защитили в 1917-м.

Дорвавшись до власти, Зиновьев обеспечил себе просто царскую жизнь. Наружу вылезло все, что так тщательно скрывал поборник «социальной справедливости» в предреволюционные годы, – склонность к демагогии, отсутствие выдержки, исключительное честолюбие, тщеславие и барство. Вот отрывок из воспоминаний Г. Соломона, который в 20-х гг. был торговым представителем России в Эстонии. «Однажды ко мне прибыл личный представитель вождя Коминтерна некто Сливкин, имевший поручение приобрести по специальному списку товары, якобы необходимые Коминтерну, – вспоминает Г. Соломон. – На эти цели по приказу Зиновьева я должен был выделить 200 тысяч марок. Товары Сливкиным были закуплены, и он потребовал два вагона для их срочной отправки. Я спросил у своего коллеги, ведавшего отправкой этих вагонов, что это за срочный груз, который должен быть отправлен вне всякой очереди, ранее столь необходимых в то время России народно-хозяйственных грузов. Вот его ответ: “Все эти предметы для стола и тела товарища Зиновьева… У Зиновьева, у этого паршивого Гришки, царскому повару (Зиновьев, по слухам, принял к себе на службу царского повара) не хватает разных деликатесов, трюфелей и черт знает чего еще для стола его барина… Ананасы, мандарины, бананы, разные фрукты в сахаре, сардины… А там народ голодает… А мы должны ублажать толстое брюхо ожиревшего на советских хлебах Зиновьева”. До революции это был худощавый, юркий парень с совершенно скромными манерами. Теперь же когда мы встретились, передо мной сидел растолстевший малый с жирным, противным лицом и громадным брюхом. Держал он себя важно и нагло. Этот ожиревший на выжатых из голодного населения деньгах каналья едва говорил, впрочем, он не говорил, а вещал…»

Сотрудница Коминтерна А. Куусинен в своей книге «Господь низвергает своих ангелов» вспоминала: «Личность Зиновьева особого уважения не вызывала, люди из ближайшего окружения его не любили. Он был честолюбив, хитер, с людьми груб и неотесан… Это был женолюб, уверенный в том, что он неотразим. К подчиненным был излишне требователен, а с начальством – подхалим». Как вспоминал бывший помощник Сталина Борис Бажанов, Зиновьева в партии не любили, хотя его недостатки были присущи многим вождям большевиков. Он был трус, интриган, любил пользоваться благами жизни, при нем всегда был клан его людей…