Олег Кен - Западное приграничье. Политбюро ЦК ВКП(б) и отношения СССР с западными соседними государствами, 1928–1934

На рубеже 1929–1930 гг. Политбюро пересмотрело систему финансирования «украинской работы», указав, что все секретные расходы должны испрашиваться республиканскими учреждениями «в каждом конкретном случае» и «проводиться исключительно через НКИД» [1733]. В первой половине 1930 г. внимание московской и харьковской «инстанций» сосредоточилось на советской стороне границы. Начатые летом 1930 г. акции протестов крестьянства в Галиции и террористические действия УВО [1734]и их усмирение польскими властями осенью 1930 г. изменили расстановку общественно-политических сил в юго-восточных воеводствах Польши [1735]. Наряду с последней волной украинизации в период «ошибок 1931–1932 гг.», эти обстоятельства привели к временной активизации «украинской работы» в Польше и за ее пределами [1736]. Возобновление Кремлем курса на централизацию на первых порах обещало демонтаж многих звеньев зарубежной активности Харькова. Национал-коммунисты – выходцы с Западной Украины превратились в «буржуазных националистически настроенных эмигрантов с Галиции [sic]» [1737]Замешательство (связанное и с советскими внешнеполитическими маневрами весной-осенью 1933 г.) длилось недолго, и решение Политбюро о публикации ноты против антисоветской активности на Западной Украине предвещало перемены [1738]. Перенос столицы УССР из Харькова в Киев, объявленный в начале 1934 г. под аккомпанемент заявлений о расцвете украинской советской государственности и о польско-германских замыслах положить конец ее существованию, по всей вероятности, знаменовал вступление «украинской работы» в новую активную фазу. Весной 1934 г. Коминтерн потребовал «усиления борьбы против польской оккупации за самоопределение Западной Украины» [1739]. Доступные материалы не позволяют проследить эволюцию «украинской» и «белорусской» работы в 30-е гг. (с 1932–1933 гг. решения о ней были выведены за рамки официальных постановлений Политбюро ЦК ВКП(б) и слабо отражены в дипломатической переписке) [1740].

Фрагментарная документация середины 20-х – середины 30-х гг., тем не менее, показывает, что в отношениях с западными соседними государствами советское руководство столкнулось с обстоятельствами, столь же характерными для российской истории, сколь и своеобразными в контексте международной политики СССР в целом. Восточноевропейские реалии – географические условия приграничья, этносоциальный состав населения и историческое и культурное наследие народов региона, развитие их национального самосознания – явились трудным вызовом для «социализма в одной стране» и вместе с тем создавали предпосылки для постепенного втягивания СССР в дела Восточно-Центральной Европы. В решениях Политбюро о западном приграничье (включая крупные административно-государственные образования) и связанных с соседними странами национальных меньшинствах выразилось как едва ли расчленимое переплетение внутри– и внешнеполитических задач, так и формирование характерных для советской международной деятельности тенденций – ее «одомашнивания» («доместикации») и тяготение к тому, что после второй мировой войны Литвинов назвал «старомодной концепцией безопасности» – безопасности, понимаемой как контроль над территорией [1741].

30 апреля 1929 г.

Опросом членов Политбюро

45. – Вопрос т. Косиора Ст.

Отклонить просьбу т. Косиора об обмене на валюту собранных для МОПРа Зап. Украины 5 тыс. долларов, предложив ему договориться с МОПРом.

Выписки посланы: т. Косиору, т. Стасовой.

Протокол № 78 (особый № 76) заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 3.5.1929. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 7. Л. 76.

9 сентября 1929 г.

Опросом членов Политбюро

26. – Об участии представителей Наркомпроса Украины и Сельбудов на Львовском съезде «Просвит».

а) Не возражать против поездки на Львовский съезд «Просвит» делегации в составе двух представителей.

б) Поручить ЦК КП(б) утвердить персональный состав делегации.

в) Обязать ГПУ и НКИД в срочном порядке обеспечить выезд.

Протокол № 99 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 26.9.1929. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 758. Л. 4.

15 октября 1929 г.

9. – О выступлении т. Скрыпника во Львове (т. Литвинов).

Отложить.

Протокол № 102 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 15.10.1929. – РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 762. Л. 2.

Летом 1929 г. на фоне общего ухудшения отношений между СССР и Польшей обострилась их борьба за влияние на украинские общественно-политические круги юго-восточных воеводств Польши. В июне, в ответ на участие официальных представителей правительства Польши в панихиде по руководителю Украинской Народной Республики С. Петлюре, Коллегия НКИД «сняла свои возражения против празднования на [Советской. – Авт. ] Украине годовщины объявления независимости Западной Украины (годовщины Галицийского ревкома)» [1742]. В усилиях по завоеванию симпатий к УССР крупную роль играл народный комиссар просвещения Мыкола Скрыпник – наставник Компартии Западной Украины и ведущий идеолог политики «украинизации». 23 сентября 1929 г., находясь проездом в Польше (на обратном пути из Берлина), Скрыпник вместе с советником полпредства Коцюбинским совершил поездку во Львов. Ее официальной целью являлось посещение академиков-галичан, которые, как и сам Скрыпник, в июне 1929 г. были в числе 34 новых членов введены во Всеукраинскую Академию наук [1743]. Во Львове нарком выступил на пленуме секции Научного товарищества им. Т. Шевченко с докладом о положении и перспективах культурного строительства в УССР. «Скрыпник закончил доклад указанием на то, что в свое время Галиция сыграла роль культурного Пьемонта, к которому прислушивалась вся Великая Украина. Теперь же положение стало диаметрально противоположным» [1744].