А.-Н. Розенберг - Париж - любовь, вино, короли и… дьявол

Истинная религия Средневековья — это поклонение реликвиям. Для народа все божественное состояло в почитании мощей святых и предметов, которыми пользовались Иисус Христос или Матерь Божия. Согласно тогдашним верованиям, вмешательство божества в дела человеческие проявляется прежде всего через свойства реликвий.

На реликвиях давали самые торжественные клятвы, заключали договоры между народами и соглашения между частными лицами. Тот, кто предпринимал дальнее паломничество, опасное путешествие, военный поход, предварительно отправлялся помолиться святому, увидеть или потрогать реликвию. Рыцарь прятал ее в рукоять* своего меча, купец — в маленький мешочек, который вешал на шею.

Одним из наиболее частых видов покаяний, самым верным средством спасения и обильным источником дохода духовных лиц было паломничество к гробницам святых. Подобно земным властям, эти святые и реликвии имели свою иерархию. Огромной удачей считалось поклониться мощам одного из 12 апостолов — учеников Христа. Но особенно счастливы были паломники, посетившие Иерусалим и Гроб Господень. Однако покидать родину было не обязательно — в Париже к тому времени уже были прославленные храмы: Святой Женевьевы Парижской, Святого Дионисия, Святого Мартина Турского, Мон-Сен-Мишель. Больной искал там выздоровления, считая, что святые исцеляют надежнее, чем лекари. Libri miraculorum — описания чудесных исцелений, составленные в местах паломничеств, были своего рода медицинскими справочниками Средневековья.

Когда Филипп-Август был в Крестовом походе, маленький Людовик заболел дизентерией. В Париж привезли монахов Сен-Дени, хранителей знаменитых реликвий. Процессия прибыла в церковь Сен-Лазар; там она встретилась с другим шествием, состоявшим из всех парижских монахов и священников с епископом Парижа Морисом де Сюлли во главе и огромной толпы школяров и горожан. Все они отправились ко дворцу Ситэ, где лежал больной ребенок. Мощами святого Дени ему начертили на животе крест — и угроза смерти миновала бесследно.

В церковь Сен-Шапель, построенную Людовиком Святым, поместили самые важные реликвии Европы, в числе которых оказались терновый венец, частица креста, на котором был распят Христос, капли крови Христа и несколько гвоздей из распятия (ныне реликвии хранятся в соборе Нотр-Дам). Поводом к строительству послужила покупка Людовиком Святым тернового венца и кусочка креста у императора Константинополя Балдуина II, для которых потребовалась соответствующая церковь. Так в 1242 году появилась Сен-Шапель. Поговаривают, что покупка венца обошлась втрое дороже, чем строительство часовни.

Как ни странно, именно благодаря этому святому королю в Париже появились первые бордели.

Мать Людовика Святого, королева Бланка Кастильская, была дамой весьма сурового нрава. Когда о набожном молодом короле загуляли сплетни, она приняла решение его женить. Девятнадцатилетнему Людовику приписывали множество любовниц и участие в оргиях. Нашлись несколько человек, назвавшихся «хорошо осведомленными», которые стали делиться «подробностями». Париж только и говорил об оргиях короля.

Бланка отправила монахов на поиски принцесс, которые бы соответствовали двум основным ее условиям — целомудрие и неброская внешность. Как будущая свекровь и как королева, Бланка не желала, чтобы сын потерял голову от любви. Красивая женщина будет иметь слишком большое влияние на короля — а эту привилегию ей ни с кем не хотелось делить.

Наконец нашли подходящую кандидатуру. Маргарита, старшая дочь Раймона Беранже, графа Прованса, которой было 14 лет, соответствовала, судя по словам видевшего ее монаха, пожеланиям королевы. Были назначены смотрины.

Впервые увидев Маргариту, королева поняла, что монах, посланный ею в Прованс, был либо подслеповат, либо ничего не смыслил в женской красоте — принцесса была очаровательна. И Людовик Святой был очарован, что никак не могло понравиться королеве-матери.

Бракосочетание состоялось 12 мая 1234 года. Королева пребывала в плохом настроении, что огорчало гостей и омрачало праздник. Еда была невкусной, трубадуры по наставлению королевы пели скучные песни, а вся вторая половина дня была посвящена надоевшим всем слишком заумным играм. Наконец Маргариту Прованскую торжественно проводили в спальню.

После долгого ожидания новобрачная послала горничную узнать, в чем дело. Оказалось, что король в часовне, на молитве. Людовик не пришел даже на заре, и три последующие ночи он провел аналогичным образом. Лишь на четвертый день после венчания Людовик получил разрешение своей деспотичной и ревнивой мамаши Бланки приступить к супружеским обязанностям.