Анатолий Абрашкин - Арийские корни Руси. Предки русских в Древнем мире

Представление о хозяйке избушки на курьих ножках как о птице-деве наводит на мысль, что изначально Баба-Яга уподоблялась птице, которая снесла и высидела мировое (космическое) яйцо. В мифопоэтической традиции самых разных народов оно осмыслялось как начало всех начал, прообраз космоса и его отдельных частей. Славяне, к примеру, верили, что весь мир подобен огромному яйцу: скорлупа – это небо, пленка – облака, белок – вода, желток – земля. В русских сказках яйцо выступает магическим предметом (оберегом). Оно может заключать в себе царства (медное, серебряное или золотое), хранит пропавшую любовь царь-девицы, жизнь Кощея или волшебное семечко, от которого тает хрустальный дворец и освобождается царевна. Сохранились в сказках и более древние сюжеты о яйцах загадочной Жар-птицы, об утке, несущей золотые и серебряные яйца, а также о Курочке Рябе, обещающей подарить деду и бабе золотое яичко. В образах этих птиц продолжают жить старинные представления наших предков о Деве-птице – Великой богине, которая откладывает космическое яйцо (т. е. порождает Вселенную). Более поздние ее воплощения (например, сирены в греческой мифологии или русская вещая птица Гамаюн) сочетали в себе уже как человеческие, так и птичьи признаки. Бабу-Ягу тоже следует отнести к их числу.

Александр Николаевич Афанасьев (1826–1871), выдающийся русский литературовед, особо подчеркивал близость образов Бабы-Яги и сказочной Змеихи. По его мнению, слово «яга» соответствует санскритскому «ahi» – змей. «У славян Баба-Яга и мифическая Змеиха выступают в преданиях как личности тождественные; что в одном варианте приписывается Змее, то нередко в другом исполняется Ягою, и наоборот: на Украине поедучую ведьму обыкновенно называют змеею. Замечательно, что те же эпические выражения, какими обрисовывается избушка Бабы-Яги, прилагаются и к змеиному дворцу. Словацкая сказка изображает сыновей Ежи-бабы лютыми змеями. Наконец, подобно змею, Баба-Яга любит сосать белые груди красавиц… и пожирает человеческое мясо» (Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу). Но как в одном образе могли ужиться черты змеи и птицы? Определяющим, на наш взгляд, тут является то обстоятельство, что змеи, как и птицы, размножаются схожим образом, поэтому Змея также могла мыслиться в качестве прародительницы Вселенной (Космического яйца). Так, эллины считали, что скифы произошли от мифической змеедевы, а в наиболее древнем (пеласгическом) варианте греческого мифа творения Мировое яйцо высиживал змей Офион (в предметах древнего средиземноморского искусства Великая Богиня постоянно изображалась вместе с ним).

Баба-Яга известна как похитительница детей. Ее избушка окружена забором из человеческих костей или тыном с воткнутыми на нем черепами. Это говорит о существовании кровавого культа этой богини, сопровождавшегося людскими, в том числе, по-видимому, и детскими жертвоприношениями. Но наряду с этим можно также говорить и о другой, более мирной, стороне ее культа. В своей, ставшей классической, книге «Исторические корни волшебной сказки» В.Я. Пропп особо отмечал, что в процессе «очеловечивания» бога-животного то, что ранее играло роль животного, становится его атрибутом. В частности, избушку Бабы-Яги можно соотносить с древним образом ее хозяйки. Но тогда нельзя не признать, что заклинание, произносимое Иваном перед жилищем богини: «Избушка, избушка, встань к лесу задом, ко мне передом!» – звучит более чем двусмысленно. Не забудем также, что сказочный Иван не знает неудач в любовных похождениях, а то, что сказка изображает Бабу-Ягу старой и некрасивой, очевидно, «налет» более поздних времен. Можно не сомневаться, что изначальный облик Богини Всего Сущего был гораздо привлекательнее, да и сама она была не столь дряхла и немощна. Не случайно в ряде сказочных сюжетов Баба-Яга выступает могучей воительницей, она – богатырша, спит с мечом-кладенцом в изголовье и бьется с богатырями, а на лубочных картинках изображается дерущейся со стариком или крокодилом.

Во многих сказках Яга предстает женщиной с огромными грудями: «Титьки через грядку» (грядка – шест для полотенец и пр.); «Яга, Ягишна, Овдотья Кузьминишна, нос в потолок, титьки через порог, сопли через грядку, языком сажу загребает». Или: «На печи, на девятом кирпичи лежит Баба-Яга, костяная нога, нос в потолок врос, сопли через порог висят, титьки на крюку замотаны, сама зубы точит». Баба-Яга подобна другим, более молодым, воплощениям Великой богини (Кибелы, Исиды, Астарты, Афродиты): она и воительница, и богиня любви. Ее пест и ступа – предметы, символизирующие вполне ясное эротическое действо, а метла, на которой восседает колдунья, – не менее очевидный символ утоления любовных вожделений. Словом, Иван, вступающий в избушку Бабы-Яги, не обычный посетитель или проситель. За этим сюжетом угадывается древнейший обряд служения и ритуал жертвоприношения Великой богине.