Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Российской империи. От масонов до революционеров

1 декабря 1934 г. в коридоре Смольного некий Николаев разрядил револьвер в Сергея Мироновича Кирова. Это был видный политический деятель, близкий к Сталину. Разгромив очередную оппозицию, отстранив от должности главу ленинградской парторганизации Зиновьева, Иосиф Виссарионович поставил Кирова на его место. Причем, по контрасту с Зиновьевым, Сергей Миронович приобрел в Питере огромную популярность. Он и лично нравился Сталину, останавливался у него дома во время приездов в Москву. Генеральный секретарь приглашал его с собой париться в бане — единственного из партийных руководителей. Сталин привлекал Кирова для выполнения весьма ответственных поручений. Он организовывал единый Комитет по заготовкам после голода на Украине, Дону и Кубани, расследовал «перегибы» в Казахстане и др. Это был человек, которому генеральный секретарь всецело доверял. По его инициативе Киров был введен во все руководящие органы партии — Политбюро, Оргбюро и Секретариат. Планировался перевод в Москву — с повышением.

Сталина убийство Сергея Мироновича потрясло. Уже 1 декабря вышло постановление правительства, вводившее ускоренное следствие и судопроизводство по делам о терроризме, немедленное исполнение смертных приговоров по таким делам. Хотя в действительности подоплека убийства была не совсем политической. У Кирова имелись некоторые «слабости». Он не пропускал смазливых дамочек, партийных секретарш. Правда, такое поведение в определенной мере было объяснимо. В свое время Кирова постарались женить на некой Марии Маркус, она была значительно старше мужа, а с годами стала проявлять признаки психической ненормальности.

Одной из любовниц Сергея Мироновича стала латышка Мильда Драуле. Ее муж Николаев как раз и был убийцей. Неуравновешенный коммунист-неудачник в числе других «зиновьевцев» был уволен, остался без работы. А тут еще и жена изменила с главным обидчиком. Николаева (возможно, не без участия жены) ждало назначение в провинциальную Лугу… Но когда Сталин, приехавший в Питер, лично взял под контроль расследование, обнаружились подозрительные вещи. Сотрудники НКВД уже дважды задерживали Николаева с револьвером, один раз рядом с квартирой Кирова. Оба раза отпустили. О том, что на Кирова готовится покушение, доносила осведомительница Волкова — ее сигнал оставили без внимания. В день убийства телохранитель Борисов отстал от Кирова, заговорив на проходной с охранником. А когда его везли на допрос, случилась авария. Борисов погиб, разбив голову, а кроме него, никто не пострадал. Эти факты не получили однозначного объяснения до сих пор. Но Сталин получил все основания не верить в версию личной мести.

И не поверил. Приказал применить к Николаеву методы «кнута и пряника», писал: «Кормите его, чтобы он окреп, а потом расскажет, кто им руководил, а не будет говорить, засыпем ему — все расскажет и покажет». Но чекисты еще и пытались противодействовать участию в следствии сталинских представителей, не показывали им материалов дела. Иосифу Виссарионовичу пришлось звонить Ягоде и пригрозить: «Смотрите, морду набьем».

Но «засыпать» Николаеву не потребовалось. Этот неврастеник вел дневник, написал «политическое завещание». В дневнике были найдены фамилии видного «зиновьевца» Котолынова, троцкиста Шатского. Вот тут-то и открылось, что разогнанные кружки троцкистов и «зиновьевцев» существуют подпольно, что в Ленинград приезжали эмиссары Зиновьева из Москвы. В кружках обсуждалось, как будет развиваться политическая ситуация. Например, утверждалось: «В случае возникновения войны современному руководству ВКП(б) не справиться с теми задачами, которые встанут, и неизбежен приход к руководству страной Каменева и Зиновьева». Перемывались кости Сталину и его соратникам, дескать, «все зло от них». И в этих же кружках вращался Николаев, подкрепляя личное озлобление «идеями», писал в «политическом завещании»: «…Я веду подготовление подобно А. Желябову… Привет царю индустрии и войны Сталину…»

Так возникли дела «ленинградского центра» и «московского центра». Выбивали ли признания из арестованных? Но ведь не выбили. В соучастии в теракте не сознался никто. Однако подсудимые вовсе не отрицали, что несут «моральную ответственность» за убийство. Что разговоры в их среде могли подтолкнуть взяться за оружие любого. 29 декабря все 14 обвиняемых по делу «ленинградского центра» были осуждены к высшей мере и расстреляны. По делу «московского центра» было привлечено 19 человек, в том числе Зиновьев и Каменев. Их судили за подпольную пропаганду с тяжелыми последствиями. Они также признали «идеологическую ответственность» за случившееся. Получили разные сроки заключения. Зиновьев — 10 лет, Каменев — 5 лет…