Сергей Кремлев - Тайны 45-го. От Арденн и Балатона до Хингана и Хиросимы

Количество военнослужащих рядовых, находящихся на фронте с 1942 г. и тем более с 1941 г., исчисляется единицами…

Весь личный состав стрелковых рот – это бойцы пополнения, призванные в районах Восточной и Западной Белоруссии…»

И вот каким было качество пополнения:

«Оценивая бойцов пополнений, командир 2-го батальона 391-го сп (стрелкового полка . – С.К. ) капитан Самохвалов заявляет:

«С этими бойцами надо работать и работать. Они совершенно не имеют никакой боевой закалки, не привыкли к военной дисциплине, не были в боях и у них мало настоящего солдатского духа. Многие из них все три года только лишь спасались от немцев, околачивались в разных местах. Работать с ними надо долго и упорно, а то они могут подвести во время боя»…»

Из донесения от 30 августа 1944 года представителя Генштаба РККА «товарищу Жарову» (маршалу Жукову) о поступлении в 8-ю Гвардейскую армию необученного пополнения:

«Во второй половине августа поступило из Белорусского военного округа на усиление гв. дивизий 8-й Гв. армии 5 488 человек… Все необученные…

Подача такого большого количества малоизученного, непроверенного и не участвовавшего в боях пополнения в гвардейские части при малочисленности дивизий и низкой укомплектованности стрелковых рот создаёт соотношение, при котором основное боевое ядро гвардейцев растворяется в составе вливаемого пополнения…»

Уже из этих цитат видно, как сильно была обескровлена Красная Армия в боях за Польшу к осени 1944 года. Настоятельно требовалось перейти к жёсткой обороне, закрепиться на достигнутых рубежах, обучить и обкатать пополнение.

А тут – восстание АК в Варшаве.

Бритты в послании «правительства Его величества» народному комиссару иностранных дел СССР Молотову от 5 сентября пытались в очередной раз оправдать авантюру, и 9 сентября 1944 года английскому послу в Москве Арчибальду Кларку Керру был вручён ответ, где, кроме прочего, было сказано:

«Советское Правительство хотело бы, чтобы была организована беспристрастная комиссия для выяснения того, по чьему именно приказу было начато восстание в Варшаве, и кто виновен в том, что советское военное командование не было об этом уведомлено заранее. Никакое командование в мире, ни английское, ни американское, не может мириться с тем, чтобы перед фронтом его войск было организовано в большом городе восстание без ведома этого командования и вопреки его оперативным планам (жирный курсив везде мой. – С.К.).

Понятно, что советское командование не должно составлять исключение…»

Что тут непонятного или двуличного? К тому же далее тоже было пояснено всё внятно:

«Несомненно, что если бы перед восстанием в Варшаве запросили советское военное командование о целесообразности устройства восстания в Варшаве в начале августа, то советское командование отговорило бы от такой затеи, ибо советские войска, прошедшие с боями свыше 500 километров и достаточно уставшие, не были тогда готовы, чтобы взять штурмом Варшаву, имея при этом в виду, что немцы к тому времени уже успели перебросить с запада свои танковые резервы в район Варшавы…»

Замечу, что Москва благородно и деликатно не намекнула тогда бриттам, что если бы они и янки хорошо и активно воевали на Западе, то немцы не смогли бы перебросить танковые резервы в район Варшавы, и это помогло бы варшавянам в неизмеримо большей мере, чем сбросовые «шоу» союзников в небе над Варшавой.

НЕСМОТРЯ на жёсткий, отмежёвывающийся от авантюристов и негодяев ответ, советская Ставка ещё в конце августа 1944 года приказала 1-му и 2-му Белорусскому фронту пробиться к Варшаве. Ведь там гибли не черчилли, кларки и миколайчики, а простые люди. Те, ради которых Сталин всю жизнь и работал.

Но дальше варшавского предместья Праги нам тогда продвинутся не удалось. 21 сентября 1944 года командующий 1-м Белорусским фронтом, маршал со звучной фамилией Рокоссовский доносил в Москву некоему «товарищу Семёнову»:

«Докладываю о положении в Варшаве:

По многим источникам, главным образом, опросам лиц, выходящих из Варшавы и заброшенных нами агентов, установлено, что общее количество вооружённых повстанцев, продолжающих борьбу с немцами в городе, не превышает 4 000 человек, действующих изолированно в трёх районах.

<���…>

Учитывая количество повстанцев, их крайне слабое вооружение, изолированность по отдельным очагам, а также отсутствие единого военного руководства и политического единства, повстанцы никакой реальной силы в борьбе за Варшаву не представляют и рассчитывать на их сколько-нибудь существенную помощь нельзя.