Сергей Витте - Воспоминания (Детство, Царствование Александра II и Александра III)

После Исидора экзархом Грузии был Евсевий. Этот Евсевий затем был переведен в Poccииo, где он не играл никакой роли, да и не мог ее играть, вследствие образа своей жизни. Будучи экзархом он держал себя совершенно недостойно. Так, напр., мне еще мальчику тогда случайно было известно, что он жил с одной девушкой, - эта девушка была племянницей моей няньки. Вообще, он вполне открыто вел жизнь совершенно не монашескую. Затем, как я сказал, он был переведен в Россию, на второстепенный пост, где и кончил свою карьеру вполне незаметно.

Из гражданских лиц, которые впоследствии играли более или менее видную роль в государстве, я мог бы указать на барона Николаи. Барон Николаи был начальником главного управления по гражданской части на Кавказе. Это был рыжий немец, или вернее, кажется, финляндец, очень сухой и умный человек; он был женат на грузинке и имел маленькое имение около Каджиоре. Каджиоре это местечко, находящееся в 12 верстах от Тифлиса на горе, где проживала гражданская администрация в летние месяцы, т. е., там проживали, во всяком случае, все более или менее видные и состоятельные деятели гражданской администрации Кавказа. Этот барон Николаи, раньше нежели быть начальником главного кавказского управления, был одно время в Киеве попечителем учебного округа, после же он был назначен министром народного просвещения. Когда Великий Князь Михаил Николаевич покинул Кавказ и сделался председателем Государственного Совета, барон Николаи в начал царствования Императора Александра III был министром народного просвещения, а затем покинул этот пост, так как он {43} не сочувствовал новому университетскому уставу, введенному в 84 году, которым, как известно, были уничтожены многие из вольностей, допущенных университетским уставом Императора Александра II.

Брат этого Николаи был военным, он был известен, как храбрый генерал. Когда я еще был мальчиком - он был уже генерал-адъютантом и пользовался большой славой в войсках. Он очень странным образом окончил свою жизнь. Когда уже кончилась кавказская война он вдруг увлекся католицизмом, перешел из лютеранства в католицизм, - затем уехал в Рим к папе и сделался католическим монахом. Он похоронен в католическом монастыре, который ныне закрыт правительством французской республики. Монастырь этот находится недалеко от Aix-les-Bains. Тогда три года тому назад, когда я был недалеко от Aix-les-Bains, я поехал в этот монастырь, который ныне, по-видимому, содержится каким то предпринимателем, так как эту весьма красивую местность посещает масса публики; сам монастырь, как здание, также чрезвычайно благоустроен. Приехав туда, я думал найти там могилу генерал-адъютанта барона Николаи, сделавшегося впоследствии католическим монахом; мне показали то кладбище, на котором он был похоронен, но самую его могилу показать никто не мог, ибо согласно статуту этого монастыря, поступавшие в монахи теряли так сказать свое имя и их хоронили, как "рабов Божьих" без имени. Один из старых служителей мне только сказал, что, насколько он помнит, монах, про которого было известно, что он ранее был бароном Николаи, похоронен на этом месте (и он указал мне это место).

Из гражданских лиц, которые впоследствии играли более или менее выдающуюся роль в государств, я хорошо помню господина Старицкого. Старицкий был начальником судебных учреждений Кавказа, а после того, как были введены, новые судебные учреждения, он получил должность старшего председателя судебной палаты, а затем сделался членом Государственного Совета и был председателем департамента законов Государственного Совета.

Далее я помню еще один очень оригинальный тип - Инсарского. Этот Инсарский ничем себя особенным не проявил. Он был начальником канцелярии у фельдмаршала князя Барятинского, который, вследствие каких то личных отношений, к нему благоволил.

Это {44} был типичнейший полубарин, получиновник; он был вполне порядочным и честным, но весьма ограниченным человеком и иначе не вел никаких разговоров, как выражаясь весьма пышными фразами. После нескольких минут знакомства с кем бы то ни было, он начинал разговор на "ты" - ко всем обращаясь с. фразой: "любезнейший друг". Инсарский был предметом различных шуток, которые проделывала с ним молодежь, окружавшая фельдмаршала князя Барятинского. Когда же Барятинский ухал за границу, то Инсарский, по протекции фельдмаршала, получил место московского почт-директора. В то время это был довольно важный пост, так как тогда Россия еще не была покрыта сетью железных дорог. В Москве Инсарский чувствовал себя совершенно, так сказать, "в своей тарелке", со всей тамошней коммерческой знатью он был в очень хороших отношениях, но отношения эти с его стороны были покровительственные; он являлся в роли как бы покровителя и всех с особою важностью "тыкал".