Сергей Витте - Воспоминания (Детство, Царствование Александра II и Александра III)

При обсуждении в каком-то заседании комиссии вопроса о таможенной пошлине на кофе, когда решали вопрос о том: какая должна быть пошлина на кофе, Тернер сказал очень большую речь о том, что не только не следует увеличивать на кофе таможенную пошлину, но вообще следует пропускать кофе без всякой пошлины, и в доказательство этого положения, он сказал, что лица, которые не употребляют кофе - глупеют, что кофе есть главное и чуть ли не единственное средство для развитии и поддержания правильности нашей мозговой системы, а потому и ума.

Тернер любил очень много писать, но все, что он писал, было бесцветно. Тем не менее, как я уже говорил, это был редкий человек, это был человек замечательно порядочный, честный и благородный; все относились к Тернеру с большим уважением. Но в наследство он получил тупой немецкий ум.

Летом в Петербург после отпуска вернулся Вышнеградский (отпуск ему был дан на несколько месяцев), вернулся он далеко не оправившимся, хотя ему и было несколько лучше.

Для пользы его самого и его семейства - Вышнеградский должен был выйти в отставку и занять более спокойный пост (хотя сам он этого не сознавал). Через 2-3 года, когда уже он состоял членом Государственного Совета, с ним снова повторился удар, который был уже смертельным.

Как я уже сказал выше, Вышнеградский и сознавал, насколько он тяжело болен, и хотел оставаться министром; у него была такого рода идея, чтобы все, что касается торговли и промышленности и таможенного департамента, передать в министерство путей сообщения (т. е. в мое ведение); образовать из министерства путей сообщения - {261} министерство торговли и промышленности, а чистое министерство финансов оставить за Тернером (Который должен был находиться под общим руководством Вышнеградского.). Об этой идее я слыхал от Вышнеградского. Представлял ли он что-нибудь по этому предмету Государю или не представлял - наверное я не знаю, хотя на днях я читал выдержки из записок Тернера (который также уже умер); из этих выдержек я увидел, что Вышнеградский представил в этом смысле записку Государю, но Государь на это не согласился. Да и ясно, что Государь не мог на это согласиться, так как он понимал, что все указания и распоряжения могут исходить только от самодержавного Государя и никаких особых гувернеров над министрами он не допускал помимо самого себя. Поэтому на такую комбинацию, чтобы министр торговли был лицом самостоятельным, а министр финансов - полусамостоятельным, чтобы он находился отчасти под руководством особого лица, которым и должен был быть Вышнеградский - на такую комбинацию, конечно, Император Александр III согласиться не мог.

Факт тот, что, как-то при доклад, Государь Император спросил меня: соглашусь ли я принять пост министра финансов, оставив пост министра путей сообщения.

Я, конечно, ответил Государю, что я соглашусь сделать все, что он прикажет и что тут моего согласия или несогласия быть не может.

Государь Император поблагодарил меня за это.

Затем прошло несколько недель, Государь уехал, и мое назначение не состоялось. Только через несколько недель, 30-го августа 1892 г. я получил указ о назначении меня министром финансов.

Еще ранее, чем Государь уехал, он меня спросил: если я буду назначен министром финансов, то кого бы я мог указать на пост министра путей сообщения?

Я ответил Государю, что я в настоящее время никого не имею в виду, а потому не могу сразу указать.

Тогда меня Государь спрашивает:

- Что бы вы думали, если бы я министром путей сообщения назначил Кривошеина?

Кривошеин был директором одного из департаментов {262} министерства внутренних дел, членом совета по железнодорожным делам и членом совета по тарифным делам министерства финансов от министерства внутренних дел. Кривошеина очень рекомендовали Императору министр внутренних дел Иван Николаевич Дурново.

Я ответил Государю, что я знаю Кривошеина очень мало, насколько я могу о нем судить, он человек умный, толковый. Ничего больше о нем сказать не могу.

Когда я был назначен министром финансов, а министром путей сообщения вместо меня был назначен Кривошеин, то при нем Колышко начал играть большую роль, нежели при Гюббенете и при мне.

При нем он сделался членом совета временного управления казенных железных дорог ............................................................ .....................

Я тогда понял, что Кривошеин был назначен министром путей сообщения, отчасти под влиянием Ивана Николаевича Дурново, а с другой стороны, благодаря поддержке редактора "Гражданина" князя Мещерского.