Султан Яшуркаев - Ях. Дневник чеченского писателя

Пришел Юизван, знакомый. Семью куда-то отправил, а сам остался и тихо воюет, начал, говорит, свою партизанскую войну, о подробностях распространяться не желает. Рассказывает, что девятого января был в городе на своей машине с друзьями. Машину подбило около Совмина, и они ушли, оставив ее. Потом их чуть не расстреляли свои, по ошибке. Ему около сорока, по специальности шофер, мужик здоровый. Рассказывает о трупах у Дома печати. В основном, солдатские. В разбитой хлебовозке, убитый шофер сидит за рулем, словно живой, а женщину, что была рядом с ним, вышвырнуло на улицу, и она лежит на асфальте, наполовину съеденная собаками. Юизван возмущается тем, что Ельцин, мол, сказал, что еще рано собирать трупы. Юизван спрашивает меня, почему Ельцин так сказал. «Спроси его сам при первой же встрече с ним», – отвечаю я. До войны Юизван гонял иномарки из Польши и продавал здесь. Очень жалеет, что не купил немецкое гражданство, за восемь тысяч марок. Кто-то ему предлагал. Поболтал, подремал немного и ушел.

С годами человек тупеет, как топор, которым пользовались женщины, хотя ему кажется, что он умнеет, обрастает опытом жизни. Стоит самому острому топору попасть раз в руки женщины, и вы его не узнаете, более того, задумаетесь, топор ли это или пила новой конструкции.

Подтверждаются рассказы о том, с какой целью вертолеты бомбардируют дачный массив. Один из батальонов отказался идти на штурм города, личный состав расселся по пустым дачам и садовым домикам. Расправиться с ними были посланы семь вертолетов. Уцелевшие солдаты разбежались по ближайшим поселкам Бутенко, Иваново. Кое-как переодетые в гражданское, просили: одни – чтобы их спрятали, другие – чтобы взяли в плен. Прятать их боялись, а в плен брать никто не хотел, говоря, что в центр, чтобы сдать их чеченской стороне, теперь пробраться невозможно. Так они и бродят по округе, выпрашивая еду. Может, кто-то кого-то и приютил, не знаю. Я бы приютил. Говорят, двое вчера по Калужской ходили. Жаль, что не пришли ко мне. У нас здесь за два не убило никого, слава Богу. Правда, и народу почти не осталось. У одного бедного-пребедного русского старика дом пробило насквозь, и все внутренние стены обрушились. Между прочим, в поселке есть и настоящие дворцы из так называемого «итальянского кирпича», возведенные «новыми чеченцами», – ни один пока не пострадал. Чеченцы говорят: беда – бедняку…

Опять где-то разбили склад. Целый день мародеры возят на мотоциклах, мотороллерах, машинах, автобусах мешки с мукой и с чем-то не понятным. Этих несунов окрестили «бункерными крысами» – когда стреляют, они прячутся по подвалам, а когда становится тише, выползают и шастают.

Среди чеченцев много выходцев из других народов: аварцев, лакцев, даргинцев, кумыков, грузин, осетин, кабардинцев, адыгейцев, абхазов, черкесов, русских, поляков, армян, евреев, азербайджанцев, персов, турок, татар, арабов, греков… Кавказцев привел в Чечню общекавказский институт кровной мести. Поляки были тут ссыльными. Многие из пришлых скрывают свое происхождение и обижаются, если им о нем напоминают, а многие и действительно забыли. Есть целые села, в которых преобладают такие. Есть целые тейпы очечененных пришельцев – равноправные чеченские тейпы. А «русских» тейпов даже несколько.

Да, никаких сомнений: дачный массив подвергается бомбардировке потому, что там, как полагает, видимо, русское командование, до сих пор прячутся дезертиры. Стою на крыше и смотрю, как добивают тот злополучный батальон. Русское командование не совсем ошибается: оттуда все выходят и выходят солдаты. За еду, за курево отдают одежду, оружие. По московскому радио передали, что у федералов на данный момент потери: убитых – 500 человек и тысяча раненых. Какое неуважение к погибшим! Ведь убиты тысячи и тысячи. Между артиллерийскими громами из центра доносится многоголосый протяжный собачий вой. Наверное, скоро собаки-людоеды станут бедствием. Привыкшие к вкусной человечине, они станут нападать на людей, когда покончат с трупами.

Сегодня утром здорово лупили по пятиэтажкам. Убитых жителей хоронить негде – до кладбища не доберешься. Закапывают вдоль железнодорожного полотна. За металлоскладом тоже много холмиков. Хоронить-то, собственно, не хоронят, а слегка прикапывают. И солдат, что валялись у поста ГАИ, там же и прикопали. Не узнают родители, где сыновья присыпаны. Курю и курю «Приму». Отличные сигареты – противоосколочные. Так глушат легкие, что от них даже не кашляешь, не остается сил и пикнуть. Вчера взяли в плен троих солдат, которые рассказали, что им приказано убивать нас всех подряд – и мирных, и не мирных.