Леонид Млечин - Шелепин и ликвидация Бандеры

В свете этих и других обстоятельств после беседы с Вами, Леонид Ильич, и решения Пленума ЦК КПСС я решил обратиться к Вам, дорогой Леонид Ильич, к членам Политбюро ЦК КПСС и Секретариата ЦК КПСС с убедительной просьбой: перевести меня в порядке исключения на пенсию. Прошу Вас, Леонид Ильич, убедительно прошу удовлетворить эту мою просьбу.

Вы знаете, что это моя единственная просьба к Вам, т. к. я никогда с личными просьбами к Вам не обращался. Поверьте, что я все тщательно обдумал и поэтому обращаюсь к Вам с этой настоятельной просьбой. И поэтому прошу Вас, дорогой Леонид Ильич, удовлетворить ее.

Все, что Вы сделали для меня хорошего в жизни, я никогда не забуду, до конца своих дней».

Письмо, написанное ясным и четким почерком, в общем отделе ЦК перепечатали и принесли генеральному секретарю.

Брежнев прочитал и пометил: «В круговую по ПБ». Это означало, что с письмом надо ознакомить всех членов высшего партийного руководства.

Сотрудники общего отдела положили письмо в папочку и понесли по этажам. Первым после Брежнева прочитал Суслов, потом Подгорный, Косыгин… Каждый расписывался на полях. Подписей собралось на целую страницу.

Шелепину еще не было шестидесяти, формально для пенсии рановато. Но существовала такая практика: некоторых освобожденных от должности партийных работников досрочно отправляли на пенсию. Но отпускать Шелепина не захотели. По политическим соображениям: уход на пенсию после пленума — вызов, демонстрация несогласия с партийным руководством. В таком контексте последняя фраза шелепинского письма — «то, что Вы, Леонид Ильич, для меня сделали хорошего, не забуду до конца дней» — воспринималась как ерническая.

Брежнев с Сусловым такого допустить не могли. Пусть смирит гордыню, подчинится генеральному секретарю и потрудится на низовой работе. Суслов не счел за труд сурово отчитать Шелепина.

Пришлось Александру Николаевичу писать новое письмо, каяться:

«Дорогой Леонид Ильич!

Я обращался к Вам с просьбой о предоставлении мне пенсии. Как сказал мне тов. Суслов М. А., это письмо вызвало у Вас и других товарищей соответствующую реакцию.

Леонид Ильич! Сделал я это с единственной целью — немного привести себя в порядок и подлечиться, а затем попросить ЦК КПСС предоставить мне любую работу, без чего я не мыслю свою жизнь.

Поверьте мне, что сделал я это в минуту слабости, и прошу извинить меня за это. Не хочу, чтобы у Вас и товарищей сложилось обо мне превратное мнение. Если это возможно, то прошу Вас возвратить мне то мое письмо и считать, что его не существовало. Буду Вам за это благодарен.

Обещаю Вам, Леонид Ильич, ЦК КПСС, что приложу все свои силы, чтобы оправдать доверие ЦК КПСС на новом участке работы».

Суслов сообщил Брежневу, что проблема с Шелепиным решена. Поэтому его второе письмо не перепечатывали и Брежневу не показывали. Заведующий общим отделом ЦК Константин Черненко, к которому поступило шелепинское письмо, устно информировал Леонида Ильича и Михаила Андреевича.

Вернувшись к себе в кабинет, Константин Устинович, как полагалось, написал на письме: «Доложено тт. Брежневу Л. И. и Суслову М. А.». И расписался.

Уход Шелепина из политбюро был сигналом для окончательной кадровой чистки бывших комсомольцев.

Отправлять Александра Николаевича Шелепина на пенсию было рано. В мае семьдесят пятого года его освободили от поста руководителя ВЦСПС и подыскали ему унизительно маленькую должность заместителя председателя государственного комитета Совета министров СССР по профессионально-техническому образованию (в 1978 году название комитета несколько изменили), который ведал в основном производственно-техническими училищами (ПТУ) для молодежи.

Это, конечно, было издевательством. Когда Суслов пригласил Александра Николаевича и сказал, что ему предлагается такая должность, Шелепин ответил:

— Я же молотка никогда в руках не держал, не говоря уж о чем-то более серьезном. Как я буду учить будущий рабочий класс?

В госкомитете по профтехобразованию работал еще один выходец из комсомола — Вадим Аркадьевич Саюшев. Он был значительно моложе Шелепина. Когда Александр Николаевич руководил комсомолом, Саюшев был еще секретарем Ленинградского обкома ВЛКСМ. С октября шестьдесят первого по декабрь шестьдесят четвертого, когда Шелепин уже ушел, Саюшев был вторым секретарем ЦК ВЛКСМ.

Из комсомола Вадима Саюшева и назначили заместителем председателя Госкомитета по профтехобразованию. Через три года сделали первым замом. Саюшев рассказывал мне, что, когда Шелепина перевели в комитет, Суслов вызвал председателя — Александра Александровича Булгакова — и прямым текстом объяснил: