Уильям Ширер - Взлет и падение Третьего Рейха

3 октября 1929 года скончался Густав Штреземан. Будучи министром иностранных дел в течение шести предшествовавших лет, он исчерпал свои силы в неустанных трудах, направленных на то, чтобы вернуть побежденную Германию в Лигу Наций, успешно завершил переговоры о планах Дауэса и Юнга, добившись таким образом сокращения репараций до посильных для Германии размеров, а в 1925 году явился одним из главных творцов Локарнского пакта, принесшего Западной Европе успокоение, которого не знало целое поколение народов, уставших от войны и раздоров.

24 октября, через три недели после смерти Штреземана, потерпела крах фондовая биржа Уолл-стрита. Его последствия быстро сказались, причем катастрофически, и на Германии: основу процветания страны составляли иностранные займы и внешняя торговля. С прекращением новых кредитов и наступлением срока платежей по старым выяснилось, что германская финансовая система не способна выдержать напряжение. Вследствие общего кризиса сократился объем внешней торговли Германии, она уже не могла вывозить за границу достаточное количество товаров, чтобы оплачивать ввоз нужного ей сырья и продовольствия. Без экспорта промышленность страны не могла загрузить свои предприятия, в результате чего объем производства в период с 1929 по 1933 год сократился почти наполовину. Миллионы людей лишились работы, тысячи мелких предприятий разорились. В мае 1931 года лопнул «Кредитанштальт» — крупнейший банк Австрии, за ним 13 июля потерпел крах «Дармштадтер унд Национальбанк» — один из основных немецких банков, что вынудило правительство временно закрыть все остальные банки. Даже введенный по инициативе президента Гувера и вступивший в силу 6 июля мораторий на все долги Германии, включая долги по репарациям, не помог остановить надвигавшуюся беду. Весь западный мир оказался во власти силы, которую не могли постичь его заправилы и которая, как они считали, не поддавалась контролю. Как могло случиться, что в условиях изобилия вдруг наступила такая нищета, образовалось целое море человеческого страдания?

Гитлер предвидел катастрофу, однако не лучше других политиков понимал ее причины, а точнее, понимал хуже большинства других политиков, поскольку в экономических вопросах не разбирался, да они его и не интересовали. Но что вызвало у него интерес и о чем он имел представление — так это благоприятные возможности, появлению которых способствовал экономический кризис. Бедственное положение немецкого народа, жизнь которого все еще омрачалась гибельными последствиями катастрофы, имевшей место десяток лет назад, не вызывало у него сочувствия. Напротив, в самые мрачные дни, когда замерли заводы и фабрики, когда число зарегистрированных безработных превысило шесть миллионов, а очереди за хлебом во всех городах страны протянулись на несколько кварталов, он счел возможным на страницах нацистской газеты заявить: «Никогда еще я не был так хорошо настроен и внутренне удовлетворен, как в эти дни. Жестокая реальность открыла миллионам немцев глаза на беспрецедентное надувательство, на вранье и предательство марксистских мошенников». Страдающие немецкие сограждане не заслуживали, чтобы им выражали сочувствие; важнее было хладнокровно и незамедлительно преобразовать свои личные амбиции в политическую платформу. К этому он и приступил в конце лета 1930 года.

Герман Мюллер, тогдашний канцлер, член социал-демократической партии и глава коалиционного правительства, составленного из представителей демократических партий и служившего опорой Веймарской республике, в марте 1930 года подал в отставку вследствие межпартийных разногласий по вопросу о фонде страхования безработных. Его место занял Генрих Брюнинг, лидер парламентской фракции католической партии «Центр», бывший во время войны капитаном пулеметной роты и удостоенный Железного креста. Консервативные речи в рейхстаге снискали ему расположение армии, в особенности некоего генерала Курта фон Шлейхера, в то время еще малоизвестного в Германии. Именно Шлейхер, этот кичливый и честолюбивый «кабинетный офицер», успевший зарекомендовать себя среди военных как изворотливый, беззастенчивый интриган, предложил президенту фон Гинденбургу кандидатуру Брюнинга. Таким образом, новый канцлер оказался ставленником армии, хотя, может быть, и не вполне отдавал себе в этом отчет. Человек безупречной репутации, бескорыстный, скромный, честный, самоотверженный, в некотором смысле аскетичный, Брюнинг надеялся восстановить устойчивое парламентское государство и вывести страну из углубляющегося экономического кризиса и политического хаоса. Трагедия этого благонамеренного и демократично настроенного патриота заключалась в том, что, стремясь к своей цели, он, сам того не желая, рыл яму немецкой демократии и расчищал дорогу Адольфу Гитлеру. Брюнинг не сумел добиться одобрения большинством рейхстага ряда мер, предусмотренных его финансовой программой. Тогда он обратился к Гинденбургу с просьбой применить статью 48 конституции о чрезвычайном положении и утвердить финансовый законопроект президентским декретом. Палата представителей опротестовала этот декрет и потребовала его отмены. Таким образом, парламентское государство начало рушиться как раз в тот момент, когда в условиях экономического кризиса особенно ощущалась необходимость сильной власти. В поисках выхода из тупика Брюнинг в июле 1930 года попросил президента распустить рейхстаг. На 14 сентября были назначены новые выборы. Каким образом Брюнинг предполагал обеспечить угодное ему устойчивое большинство в парламенте — до сих пор неизвестно. Но Гитлеру стало ясно, что его звезда взошла даже раньше, чем он ожидал.