Франсуа-Ксавье Нерар - Пять процентов правды. Разоблачение и доносительство в сталинском СССР (1928-1941)

Так, в частности, происходит с письмами «приехавших погостить»: когда они выступают против местных властей, чаще всего их обращения остаются без удовлетворения. Как правило, ответы свидетельствуют о бесцеремонности, которую с трудом можно себе представить. Длинное подробное письмо отставного солдата Красной армии о непорядках, которые ему случилось увидеть недалеко от Котельников, в основной своей части не принимается во внимание районным комитетом, проводившим расследование: только один председатель сельского совета смещен со своего поста за пьянство. Все остальные нарушения — не более чем «исключения», клевета и преувеличения. Власти отвечают так общо, что можно усомниться, читали ли они вообще письмо {887} 887 ГОПАНО. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2777. Л. 33–35. . Такие «посторонние», как правило, воспринимаются как надоедливая помеха.

«Беда вся в том, что тов. М. приезжая в деревню не заявился в волком ВКП(б) и в ВИК и не узнал истинного положения вещей, кроме этого мне удалось выяснить, что тов. М. писал письмо во ВЦИК о том, что не верно учитывают кулаков, явно поддерживая сторону последних. Проще говоря приезжая в деревню попал под влияние кулаков, послушал их разговоры и представил себе все в другом свете “поплыл по течению” его неверное представление о деревне заставило написать письмо Секретарю Губкома партии» {888} 888 Там же. Ф. 1. Оп. 1. Д. 5809. Л. 102 (об.). .

Крестьянин из Работниковского района [295] Нижегородской области (прим. ред.). обращается к Сталину и пытается вместе с ним рассуждать о последнем лозунге, сформулированном хозяином страны: «Наша ближайшая задача сделать каждого колхозника зажиточным и колхозы сделать большевистскими» [296] Автор немного перефразирует главу страны. Точные слова Сталина: «наша ближайшая задача — сделать всех колхозников зажиточными» (Речь на Первом всесоюзном съезде колхозников-ударников, 19 февраля 1933 г.). . {889} 889 Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2777. Л. 96. Он даже предлагает Сталину ряд мер, которые следует принять. Ответ не заставил себя ждать:

«В колхозе “Возрождение” порядочное время классовый враг сумел проводить свою работу и письмо К. является результат этого» {890} 890 Там же. Л. 95. .

На общем собрании колхозников приняли резолюцию, в которой «осудили взгляды К. с указанием, что советская власть дала все возможности, чтобы быть колхознику зажиточному».

Когда накладываются санкции, они чаще всего имеют символический характер: предупреждение или выговор. Это неприятное, но не очень серьезное наказание, содержится в абсолютном большинстве решений городских бюро жалоб, таких как Горьковское бюро. Меньшая часть дел заканчивается принятием более суровых мер. Самая распространенная из них (не считая кризисных периодов) — это исключение: увольнение с работы, исключение из учебного учреждения или из колхоза. Такое наказание встречается относительно редко: на 268 публикаций в газетах, с которыми работала городская КК-РКИ в первом полугодии 1933 года, есть только один случай увольнения и один случай передачи дела в суд {891} 891 ГАНО. Ф. 5944. Оп. 1. Д. 115. Л. 56. . Точно так же подобные суровые меры составляют всего лишь 1% от мер, принятых в 1933 году областным бюро жалоб Горького (32 случая на 3178 {892} 892 Там же. Л. 59. ).

Санкции могут быть показательными — как в случае заведующего дезинфекционной станцией, обвиненного в сексуальных домогательствах. Расследование не устанавливает факты, но в сентябре 1936 года, в самый разгар сталинской кампании борьбы за мораль, подчеркивает, что «Н., член партии, заведующий дезстанции, отец пятерых детей и муж беременной женщины допустил половую связь еще с двумя женщинами, своими подчиненными, устраивая “свидания” на территории дезстанции». Он получает выговор как член партии, но главное: его лишают поста и переводят на менее важную должность {893} 893 ГОПАНО. Ф. 30. Оп. 1. Д. 1292. Л. 22. . Многочисленные управленцы колхозов или сельских советов, уличенные в хищениях или имеющие «неправильное» социальное происхождение, были уволены или подверглись преследованиям: в 1933 году из 95 дел, касавшихся колхозов Горьковской области, 13 заканчиваются строгими наказаниями {894} 894 Там же. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2420, 2421 и 2422. .

Но санкции особенно суровы в кризисные периоды: в Ленинграде в первые три месяца кампании самокритики можно насчитать 230 предупреждений и выговоров, 11 случаев передачи дела в суд, 61 увольнение {895} 895 ГА РФ. Ф. 374. Оп. 27. Д. 1415. Л. 162. . Наказания постепенно ужесточаются, ибо в 1937–1938 году речь уже идет о жизни тех, чьи действия разоблачают. Именно в эти страшные годы сотрудничество в проведении репрессий между «общественными» органами по работе с обращениями и политической полицией является наиболее тесным. Количество расследованных дел, которые передаются в ОГПУ, превышает обычное.