Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2

Если в первой половине XVII в. в хозяйстве сефевидского Ирана наблюдался период подъема, то, начиная с правления шаха Сулеймана(1666–1694), стали отчетливее проявляться признаки упадка – сначала в сельском хозяйстве, а потом в ремесле и торговле. Основной причиной нарастания кризисных явлений в экономической жизни послужило усиление эксплуатации сельских и городских трудовых слоев населения, намного опережавшей рост производительных сил. Власти без должного внимания реагировали на сокращение численности населения в сельскохозяйственных районах, уменьшение площадей обрабатывавшихся земельных угодий, на разрушение оросительных сооружений. Разорение и обнищание деревни негативно отражалось на состоянии торговли и ремесла.

В политическом руководстве страной шах опирался главным образом на иранскую гражданскую бюрократию, духовенство и крупное купечество. При нем состоял « меджлисе ала » (« высочайший совет »), который обладал совещательными правами и включал в себя семь « столпов державы » (« аркане доулет »). Помимо « этемад ад-доуле » (« доверие державы »), занимавшего высший пост в придворной иерархии, в него входили: « меджлис-невис » (его заместитель), « диванбеги » (верховный судья по политическим и гражданским делам), « курчи-башы » (командир феодального ополчения кызылбашских племен), « куллар-агасы » (глава конного корпуса гулямов), « туфенгчи-агасы » (предводитель корпуса мушкетеров), « ишык агасы-башы » (церемонимейстер шахского двора). Когда обсуждались военные вопросы, в «высочайший меджлис» приглашался « сапахсалар-е кулли Иран » («главнокомандующий всей армией Ирана»). В конце XVII в. состав «меджлисе ала» были введены еще три сановника: « мостоуфи ал-мамалек » (руководитель дивана финансов), «назире буйютат» (управитель дворцовыми учреждениями) и « мир шекар-башы » (начальник шахской охоты). Каждый из них располагал своим ведомством ( диваном ) с разветвленным штатом чиновников. «Этемад ад-доуле» осуществлял контроль над деятельностью всех государственных ведомств, и у него хранилась большая печать шаха. Однако он, как и остальные сановники, в любой момент мог быть смещен со своего поста и казнен шахин-шахом.

Власть шаха считалась неограниченной, но при решении наиболее важных вопросов он и «высочайший совет» не могли не принимать во внимание нормы шариата и точку зрения мусульманского духовенства.

В административном плане страна делилась на области дивани и хассэ . Во-первых, управлявшихся «этемад ад-доуле», наряду с государственными землями имелись и земли других категорий. Во вторых – преобладали находившиеся в ведении особого дивана хассэ земли шахской семьи. На местах руководство областями дивани осуществляли беглербеки , обладавшие одновременно властью административной и военной. Им подчинялись правители округов – хакимы . Последние в основном были наследственными местными владетелями или вождями кочевников. Они получали те или иные округа в юрты своих племен. Фонд хассэ, включавший Ардебиль, Гилян, Мазандаран, Исфаган, Фарс, а также отдельные районы Азербайджана и Курдистана, управлялся особыми чиновниками с сугубо гражданской властью. Доходы от него шли в казну шаха и на содержание его двора.

Большим влиянием и авторитетом в общественно-политической жизни страны пользовалось духовенство, контролировавшее шариатские суды, имущество вакфов, систему религиозного образования. К концу XVII в. их мнение при дворе Сефевидов зачастую являлось решающим.

В располагавшихся на окраинах государства Арабистане, Картлии, Кахетии, Иранском Курдистане и Луристане сохранялся режим автономии. Их наследственные властители формировали собственные органы управления и бюджет, и в их внутренние дела шахское правительство вмешивалось редко. Зависимость от шаха выражалась в отправке к его двору «подарков» и предоставлении в случае объявления войны феодального ополчения.

Шах Сулейман(1666–1694) и особенно возведенный на престол евнухами гарема шах Султан Хосейн(1694–1722), о котором русский посол Артемий Волынский писал, что такого дурачка даже среди простонародья редко «можно сыскать, не токмо из коронованных», не замечали начавшегося ослабления державы и вели себя так, будто ничего серьезного не происходило. При них чрезвычайно увеличился в численном отношении чиновничий государственный аппарат и шахский двор с его ведомствами. Огромных расходов требовало также содержание обширного гарема. Все это закономерно вело к оскудению государственной казны.