Коллектив авторов - Новая история стран Азии и Африки. XVI–XIX века. Часть 2

Важной частью истории Кавказа издавна были его связи с Россией. Первые сведения о славянах и русах обнаружены еще в армянских и грузинских источниках VII–XI вв., а сведения о Кавказе – в русских летописях XI–XII вв. Русские товары отмечены на рынках Ганджи и Дербента еще в X в., а во Владимирской и Псковских землях найдены арабские дирхемы IX–X вв., чеканенные в Тбилиси. В более позднее время были известны шелка, драгоценности и оружие, доставлявшиеся из Шемахи прежде всего армянскими купцами, появившимися на Руси еще до ее крещения. Во многих источниках, в том числе – в поэмах великого Низами Ганджеви, получили отражение русские походы 1025–1034 гг. на Баку, Дербент и Ширван. В то же время известно, что русские дружинники служили у эмира Дербента в X в., а армянские воины – в войсках киевского князя Ярослава Мудрого в XI в. и галицкого князя Льва Даниловича в XIII в.

Русь и Кавказ связывали также семейно-династические отношения. Князь Владимир Святой был женат на Анне, армянке по происхождению, сын Мономаха Ярополк, также как и Андрей Боголюбский, его брат Всеволод и киевский князь Мстислав – на аланских княжнах. Князь киевский Изяслав женился в 1154 г. на Русудан, дочери грузинского царя Дэметрэ, а знаменитая грузинская царица Тамара вышла замуж за Юрия, сына Андрея Боголюбского. Изгнанный через два года из Грузии по собственной вине, Юрий, по некоторым данным, потом правил небольшим уделом в Карабахе.

Грузинские и армянские монахи, как и греко-византийские, повлияли на формирование основ православной культуры Киевской Руси, а мастера живописи, мозаики и орнамента из Грузии, Армении и христианской Албании Кавказской участвовали в строительстве и украшении русских церквей. Сыграли свою роль и переводы литературных и теологических сочинений с армянского на русский и с русского на армянский («Жития блаженных Бориса и Глеба»), особенно – в XI в.

После того, как Русь и Кавказ стали данниками Золотой Орды, связи их на некоторое время пришли в упадок. Их возрождению во многом способствовали армянские купцы Крыма, часто приезжавшие в Москву и образовавшие там в XIV–XV вв. большинство особого сословия «гостей-сурожан», т. е. торговцев из Сурожа (Судака). В связи с этим недалеко от московского Кремля был даже возведен армянский караван-сарай. Армянские купцы нередко выполняли и дипломатические поручения правителей Москвы, в частности – «государя всея Руси» Ивана III. Усиление в XV в. турецкой экспансии на Черном море перекрыло многие пути черноморской торговли, что привело к оживлению торговых путей через Каспийское море, Дербент и Шемаху, где русские купцы действовали в партнерстве с местными торговцами различного происхождения. В 1465 г. были установлены дипломатические отношения между Москвой и государством ширваншахов Дербенди. Посольство Василия Панина в Шемаху в 1466 г. явилось первым русским посольством в страны Востока. Тогда же Дербент, Шемаху и Баку посетил знаменитый тверской купец – путешественник Афанасий Никитин. В 1475 г. Иван III направил своего посланника к правителю государства Ак-Коюнлу Узун Хасану. А в 1491–1492 гг. в Москву прибыло посольство от кахетинского царя Александра.

Таким образом, к XVI в. Кавказ оставался политически (а также этнокультурно) раздробленным и практически беззащитным перед соперничавшими из-за него мусульманскими державами. Превращение Черного моря почти во «внутриосманское озеро» отрезало Кавказ от Европы. Выход за пределы османо-иранского соперничества был возможен только через Россию, которая тогда еще не стала великой державой, только что освободилась от Золотой Орды и накапливала силы для следующего рывка. Но уже имевшийся к тому времени опыт русско-кавказских отношений, стремление России избавиться от ордынского наследия (в том числе – от необходимости платить дань Крыму, осуществлявшему тогда экспансию на Северный Кавказ) и неизбежность столкновения с мусульманскими державами, поддерживавшими наследников Золотой Орды, как бы притягивали Россию к Кавказу. В этом же направлении действовали и постепенно оформлявшиеся экономические и геостратегические интересы встававшего на ноги молодого Русского государства.

В XVI в. ориентация на Россию стала пробивать себе дорогу почти у всех народов Кавказа. Однако на Северном Кавказе это чувствовалось острее. Отношение к Москве здесь стало вопросом практической повседневной политики после присоединения к Московскому государству Казанского (в 1552 г.) и Астраханского (в 1556 г.) ханств, вследствие чего территория, контролируемая русскими властями, вплотную подошла к землям северокавказских народов. В новом раскладе сил северокавказского ареала гораздо более существенную роль, чем раньше, стал играть «русский фактор», да и в военно-политических планах Москвы, особенно касавшихся Крымского ханства и его сюзеренов в Стамбуле, Северный Кавказ выдвинулся на самое важное место. Свидетельство тому – первые русские крепости, возведенные в регионе русскими казаками на реке Терек в XVI в. (начиная с города Терки). Тогда же началось налаживание не только торговых, но и политических связей северокавказцев с Россией.