Ди Браун - Схороните мое сердце у Вундед-Ни

"Вам хорошо известно, что правительство выделило вам резервацию и что все индейцы должны отправиться туда?" - заявил Говард.

"Кому даны полномочия делить землю и селить нас на ней?" - спросил Тухулхулзоте.

"Мне. Я представляю здесь президента. - Говард уже начинал терять терпение. - Мне даны четкие указания, и они будут исполнены".

Прорицатель продолжал раздражать Однорукого Солдатского Вождя, спрашивая у него, каким образом земля, доставшаяся индейцам неперсе от их предков, может принадлежать белым. "Мы произошли от земли, и мы должны вернуться в эту землю - материнское лоно", - заявил он.

"Я не хочу оскорблять вашу религию, - вспылил Говард. - Но ближе к делу. Двадцать раз кряду вы повторили, что земля - ваша мать и что власть вождей произошла из земли. Не хочу больше слышать об этом, немедленно переходите к делу".

"Кто мне может указывать, что я должен делать на своей собственной земле?" - резко ответил Тухулхулзоте5.

Спор продолжался до тех пор, пока Говард не почувствовал, что ему необходимо продемонстрировать свою силу. Он приказал арестовать прорицателя и отправить его в караульное помещение, затем в резкой форме сообщил Джозефу, что индейцам неперсе дается тридцать дней на перемещение из долины Уаллоуа в резервацию Лапуай.

"Мои люди всегда были друзьями белых людей, - заявил Джоэеф. - К чему такая спешка? Я не буду готов к переселению через тридцать дней. Наш скот рассеян, а вода в реке Снейк высока. Давайте подождем до осени, когда вода в реке спадет".

"Если вы задержитесь хоть на день, - грубо ответил Говард, - солдаты погонят вас в резервацию, а весь скот и лошади, которые окажутся к моменту прибытия в эту резервацию за ее пределами, достанутся белым людям".

Наконец-то Джозеф понял безвыходность положения. Защищать долину, имея меньше сотни воинов, было бессмысленно. Когда он и подчиненные ему вожди вернулись в долину, солдаты были уже там. Вожди посовещались и решили немедленно собрать скот, чтобы отправиться в Лапуай. "Белых людей было много, и мы не могли устоять против них. Мы были подобны оленям. Они были подобны медведям гризли. Наша страна была мала. Их страна велика. Мы довольны, если все сущее остается таким, каким его создал Великий Дух. А они недовольны и готовы переделать реки и горы на свой лад".

Но еще до начала этого долгого перехода, некоторые воины заговаривали о войне, не желая, чтобы их гнали, как приблудных собак, с земли, где они родились. Тухулхулзоте, освобожденный из тюрьмы, заявил, что только кровь смоет оскорбление, нанесенное ему Одноруким Солдатским Вождем. Джозеф, однако, по-прежнему советовал сохранять мир.

Чтобы уложиться в срок, установленный Говардом, им пришлось бросить в долине много своего скота. Когда они вышли к реке Снейк, в потоке кипела водоворотами стекавшая с гор талая вода. Чудом им удалось без каких-либо серьезных происшествий переправить через реку женщин и детей на плотах, обтянутых шкурами бизонов. Но пока они занимались этим, группа белых людей увела из ожидавшего переправы стада часть их скота. Затем, когда индейцы пытались спешно переправить скот через реку, много животных погибло в быстром ее течении. Ожесточившись, как никогда, вожди потребовали, чтобы Джозеф остановил продвижение к каньону Роки и созвал совет. Тухулхулзоте, Белая Птица и Оллокот призывали к войне. Джозеф сказал им, что "лучше жить в мире, чем начать войну и пасть мертвым". Сторонники войны назвали его трусом, но он отказался уступить им.

Однажды ночью, пока они стояли в каньоне, группа воинов ускользнула из лагеря, и по их возвращении индейцы неперсе уже не могли утверждать, что никогда не убивали ни одного белого человека. Воины убили одиннадцать человек, мстя за угон скота и за то, что их выгнали из долины.

Подобно многим другим миролюбиво настроенным вождям Джозеф оказался меж двух огней: нажим белых, с одной стороны, и ярость отчаявшегося народа - с другой. Он решил разделить участь своего народа. "Я бы отдал жизнь, сказал он, - за то, чтобы вернуть тех белых людей, которых убили мои люди. Я обвиняю своих юношей, я обвиняю и белых людей... Я хотел увести свой народ в Страну Бизонов, [Монтану], по возможности не вступая в бой... Мы продвинулись на 16 миль до ручья Уайт-Берд-Крик и там разбили лагерь, намереваясь согнать в стадо скот, перед тем как отправиться в путь, но солдаты напали на нас, и произошла первая битва".

Хотя индейцев было вдвое меньше, 17 июня они заманили солдат Говарда в ловушку возле каньона Уайт-Берд, опрокинули фланги атакующих, убили третью часть личного состава и обратили в бегство остальных. Спустя десять дней Однорукий Солдатский Вождь подтянул значительные подкрепления, чтобы дать новый бой, однако индейцы неперсе ушли через горы. Искусно маневрируя, Джозеф сумел обмануть преследующих его солдат, нанес серьезный урон одному из передовых отрядов, а затем помчался к Клируотер, где вождь по имени Зеркало ожидал его с подкреплением. В объединенном отряде Джозефа теперь насчитывалось 250 воинов, а также 450 небоеспособных с их пожитками и 200 лошадей. В каньоне Уайт-Берд они захватили несколько винтовок и значительный запас патронов.