Сергей Кремлев - Русские распутья, или Что быть могло, но стать не возмогло

Вот почему мы не озлобились. Став нацией воинов, мы никогда не были нацией агрессоров, потому что на себе самих мы в полной мере испытали, что значит быть жертвой агрессии. Однако быть вечной жертвой русские не пожелали, и поэтому русским пришлось стать воинами. А после опустошающей волны степного нашествия нам пришлось по кирпичику – впервые в своей истории, но, увы, далеко не в последний раз – воссоздавать Державу.

Имеет ли кто-либо право унижать и принижать мировую роль и значение Русского Добра на том основании, что оно на столетия оказалось замарано копотью от сгоревших летописей, книг, мастерских ремесленников, дворцов князей и изб крестьян?

Русское Добро угнетали и втаптывали в грязь и позднее. И занимались этим не только силы внешнего Зла, но и силы Зла доморощенного – на Руси всегда хватало идейных наследников князя Курбского, предавшего Ивана Грозного и Россию. Для них не было ничего важнее их спеси, их привилегий, их шкуры.

Но не они создавали Россию.

Ни один народ в мировой истории не страдал так, как страдал русский народ. А страдание порождает или озлобленность, или – способность к со страданию. Причём – к состраданию деятельному, когда делятся последним куском хлеба, кровом, общностью судьбы.

Русский народ пришёл к осознанию Добра как высшей ценности не через рассуждения мыслителей, а через реальность своего трагического исторического бытия. Огонь пожаров русских городов – центров экономики и культуры, уничтожал материальную базу развития России, но он же очищал народную душу от мелкого, меркантильного расчёта. Страдая, эта душа век за веком исполнялась Добра и способности к Добру. Потому-то русские и смогли почти бескровно расширить пределы Державы до одной шестой части планеты, не уничтожая более слабые народы, а включая их в орбиту своей жизни.

Ко второй половине позапрошлого века российская Держава заняла пространства от Балтики до верхнего течения Юкона на Североамериканском континенте и от Кавказа и Памира до Арктики.

Но когда началась эта история?

В спорах историков – искренних и лукавых, внутри и вне России, о том, где отыскиваются корни русского народа, сломано, пожалуй, побольше копий, чем на полях сражений за многие века русской истории…

Даже краткий обзор этих споров, яростно выясняющих, кем были наши предки – русью, или славенами, или варягами, или руссами и т. д., занял бы не одну страницу, однако с позиций анализа альтернативности русской истории в таком обзоре нужды, во-первых, нет.

Во-вторых, и с позиций обзорного анализа имевшей место реальной русской истории, этот вопрос не так уж и важен. Ясно, что так же, как бесполезно искать древних кельтов на Днепре и Волхове, бесполезно искать славян на Рейне и Сене… Праславянские племена всегда занимали территорию от Балтики до Чёрного моря, и великие реки праславянства – это Висла, Десна, Днепр…

Блок назвал русских скифами («Да, скифы мы, да, азиаты мы…»), однако русские – не скифы…

Советский антрополог, археолог и скульптор Михаил Герасимов известен своими скульптурными реконструкциями лиц людей по черепу. Ему принадлежат реконструкции различных типов населения территории СССР от палеолита до нового времени… Есть среди них и портрет скифа, жившего где-то в VII–IV веке до нашей эры, восстановленный по черепу из раскопок курганной группы «Сирко» в селе Сумском близ Никополя на Днепропетровщине. А есть и портрет молодого фатьяновца, воссозданный по черепу из раскопок Тимофеевского могильника в Ивановской области, относящегося к Фатьяновской культуре середины II тысячелетия до нашей эры.

Скиф по времени ближе к нам, чем фатьяновец, живший на тысячу лет раньше скифа, однако типично русские глаза смотрят на нас из глубин именно фатьяновской культуры.

Это, конечно, не значит, что скифы не роднились с праславянами, живя с ними бок о бок. В 1763 году русский генерал А.П. Мельгунов раскопал курган неподалёку от современного Кировограда – это были первые в мире научные курганные раскопки. В богатом погребении воина-вождя VI века до нашей эры было найдено оружие скифского типа и золотые украшения, близкие ассиро-вавилонским. То есть, цивилизационные связи тех давних времён были вполне разветвлёнными, и уж человеческие связи тоже имели место широко.

Но русское праславянство лишь вливало в себя притекающие струи, существенно не изменяясь при этом в течение тысяч лет.

Сербско-хорватский язык, как и болгарский язык, сходны с русским (украинским, белорусским) настолько, что русский, украинец, белорус, абсолютно не знающие сербского и болгарского языка, без словаря поймут основное содержание текста на сербском и болгарском языках – благо все пять языков используют для письма кириллицу. Но сербы и болгары – не русские. И национальные корни у них разные, и национальные судьбы – тоже.