Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Что и говорить, раскачивали Россию тогда многие, но – не Ленин из Цюриха или Женевы!

К сожалению, лишь по памяти привожу промелькнувший в 90-е годы в журнальной периодике важнейшийфакт. В феврале 1917 года практически одновременно по сети железных дорог России вышло из строя до тысячи паровозов! Якобы «по забывчивости» в морозы «забыли» слить воду из тонких трубок паро-охладительной системы, и они лопнули. В результате Сибирь и Юг России чуть ли не ломилась от сливочного масла и зерна, а подвезти в Петроград их было нечем, и в столице ввели карточки на хлеб.

Однако даже их не «отоваривали».

Многие тысячи трубок на сотнях паровозов лопнули в одночасье, похоже, не случайно – одним из руководителей царского Министерства путей сообщения был в то время видный кадет профессор Ломоносов, а министром – некто Кригер-Войновский…

Как и сам Юрий Владимирович Ломоносов, Эдуард Брониславович Кригер-Войновский лично для меня является фигурой не прояснённой. Родился в 1864 году на юге России, умер в 1933 году в Берлине. Окончил Петербургский технологический институт и Институт инженеров путей сообщения, затем работал на ряде железных дорог, с 1906 по 1909 год управлял эксплуатационным отделом в Министерстве путей сообщения – МПС. Был управляющим Ростово-Владикавказской железной дороги. И оказался последним царским министром путей сообщения.

Инженера Кригера-Войновского поминает в своих «Воспоминаниях» в числе участников «экономического съезда» в сентябре 1920 года генерал барон Врангель. На этом следы теряются – в «Интернете» попадаются скупые сообщения о том, что экс-министр от политики отошёл и занимался научной работой.

О нём пишут, что он якобы считался среди коллег одним из наиболее профессионально подготовленных для управления российскими железными дорогами специалистов. Может быть, не знаю…

Но знаю, что даже в условиях той министерской «чехарды», которой так увлекался в кризисное для России время царь Николай, «карьера» Войновского побила, пожалуй, все рекорды. Он стал «МПС» 27 декабря 1916 года, а уже 27 февраля 1917 года был снят.

В чём дело? Такой якобы специалист, и – в отставку?

Юрий Ломоносов (1876–1952) примерно 23 февраля 1917 года, вернувшись из инспекционной поездки, записал:

«..Пошёл к новому министру, Кригеру-Войновскому. Так же учтив, неопределёнен и холоден, как был в предшествующих должностях… Говорил, рассчитывая на годы и месяцы вперёд, но некоторая нотка неуверенности чувствовалась уже…» [99]

Первым министром путей сообщения во Временном правительство стал кадет Н. В. Некрасов, фигура ещё более тёмная, чем Ломоносов и Кригер. Позднее, в 30-е годы на следствии в НКВД (так вот оно вышло) Некрасов добровольно признавался в своём давнем масонстве. Ломоносов же, кокетничая, писал о нём: «Разве можно сравнить его с Кригером?»

Почему был сменён Кригер, и почему он был назначен? Почему «кадет, идеалист, – по оценке Ломоносова, – профессор статистики сооружений» Некрасов сменил Кригера – профессионала, и почему остался в МПС кадет Ломоносов?

И почему профессионалы в МПС допустили такой катастрофический развал железнодорожной сети за очень короткий период?

Ведь это всё проделал не Ленин!

Не усилиями Ленина рубль за два месяца, предшествующих Февралю, «упал в цене более, чем за всё предшествующее время войны», – как свидетельствует тот же профессор Ломоносов.

И не усилиями Ленина были созданы искусственные трудности с продовольственным снабжением обеих столиц.

Когда анализируют, даже добросовестно, Февральскую революцию, упускают из виду многие важные её аспекты – женский, например. А он оказался первостепенно важным!

Ведь точка удара была выбрана квалифицированно – обеспечение семей рабочих продовольствием лежало на женщинах, а разъярённая женщина – это не разбушевавшийся мужчина. Это – намного серьёзнее… Недаром Змий соблазнял в Эдеме не Адама, а Еву. Эмоции женщины (а, тем более – сообщества женщин) умело направленные в нужную сторону – великая сила. В одном случае – созидательная, в другом – всё сметающая.

По свидетельству профессора Ломоносова накануне Февраля в очереди за хлебом приходилось стоять 3–4 часа, за молоком – 5–6 часов.

Каждый день!

А выстаивали-то очереди женщины.

Каждый день…

Разъярённые женщины были нужны тем, кто планировал Февраль в виде спецоперации интернациональной Элиты, как фактор разрушения. И заговорщики, спланировав «хлебные беспорядки», своего добились – женщины вышли на улицу.