Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Нина Михайловна не была чувствительной институткой… В 1956 году, впервые оказавшись за рубежом, в Чехословакии, куда приехала к дочери, жене дипломата, родившей сына, она вначале отправилась в посольство – встать на временный партийный учёт, и лишь затем – в роддом.

Рядовой подлинной ленинской гвардии, она «лично» не знала Ленина, но всю жизнь стояла в одном строю с ним. Она служила делу революции – дамы серьёзной, но лик её революции не был ужасен, и это был подлинный лик великой социальной революции.

Знаменитые Бонни и Клайд, на которых набросили флёр романтической любовной пары, на самом деле были жестокой, безжалостной парой бандитов, убивавших людей ради удовлетворения отвратительно мелких желаний.

Юная армянка из Тифлиса тоже была участницей – если смотреть на событие формально – крупнейшего в мире ограбления. По нынешнему курсу – миллионы долларов! Но всё, что она получила за это – лично подаренный Камо золотой николаевский червонец 1899 года на память, с наказом оставить его в семье как реликвию [977].

Почему эти люди с горячим сердцем и чистыми руками, к которым не прилипало даже золото, пошли в революцию? Ни сам Камо, ни Нина Шахпаронянц лично не были ни униженными, ни оскорблёнными – они могли вести и в старой России вполне обеспеченную жизнь… Нина Габинова, выйдя в 1915 году замуж за сына крупного тифлисского купца, её и имела.

Что, как не ужасы старой России, привели в революцию дворянку Софью Перовскую, генеральскую дочь Шурочку Домонтович-Коллонтай, светскую даму Инессу Арманд и юную Нину Шахпаронянц?

В работе «Три источника и три составных части марксизма» Ленин чётко указал на классовую природу в классовом обществе всех проявлений общественной жизни. Эта его мысль сформулирована на уровне ёмкой формулы, почему её часто и цитируют:

«Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов» [978].

Это – жёсткая мысль, но это – верная мысль. Ужасы старой России, породившие революцию, творились в царской России не в силу личной жестокости царя и представителей имущих слоёв, а в силу их социальной жадности, их нежелания приобщить к осмысленной жизни всех своих соотечественников и готовности элиты любыми – вплоть до ужасных – способами подавить социальный протест.

Если бы Ленин и большевики действовали в демократическом обществе, то они могли бы действовать легально, не подвергаясь террору и преследованиям властей. Ведь не сажали в тюрьму и не терроризировали Ленина ни в республиканской Франции, ни в республиканской Швейцарии, ни даже в монархических Англии, Германии, Австро-Венгрии, где он жил и работал в эмиграции! А ведь все знали, что Ленин – противник капитализма, и что целью его политической деятельности является замена капитализма социализмом.

Только в России подобная политическая мысль жёстко и жестоко преследовалась – вплоть до эшафота. Того же народовольца Дмитрия Лизогуба повесили лишь за идеи, за намерения, а не за совершение акта террора. И южанина Сталина высылали в люто морозный сибирский Туруханский край всего лишь за пропаганду неугодных царизму идей!

Вот на каких действиях царских властей возникала необходимость для большевиков в очень не частых мерах типа тифлисского «экса». Партии нужны были средства для борьбы, и тут уж – как исключительный случай, приходилось исходить из того, что цель иногда оправдывает средства! Но это было лишь исключение, подтверждающее правило: большевики не признают террор как основное средство революционной борьбы с существующим режимом.

Прошу, впрочем, не путать террор до революции с революционным террором как средством обеспечения победы в начавшейся революции и формой защиты победившей революции! Уверяю читателя, что Ленин очень чётко отделял одно от другого, и ничего предосудительного в том не было.

Революция, как он говаривал, дама серьёзная…

А теперь вот о чём…

Царь-труженик Пётр был не чета всем последующим Александрам и Николаям, и правил во времена намного менее просвещённые. Однако он не чурался любой черновой работы… Ежедневно, год за годом тянул воз государственных дел, вникал и в крупное, и в мелочи…

Кто мешал, кто запрещал всем этим ничтожным – ничтожным прежде всего нравственно, Александрам и Николаям взять за пример, за образец для подражания своего же великого царственного предка?