Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

К словам рабочего Наумова прибавить особо нечего…

Разве что стуит поправить его в том, что фигуры, подобные Паниной, не могут быть подлинно благородными, ибо принадлежат к слою социальных лицемеров и негодяев. Панина – купаясь в комфорте посреди полунищей жизни десятков миллионов соотечественников – была готова благодетельствовать народ. Но согласиться на такие равные с ней правб народа, когда нужды в благотворительности не будет, графиня не могла. И повезла неправедно нажитые предками бриллианты на защиту неправедного „белого“ дела…

А теперь вернёмся к описанию Джоном Ридом саботажа в Питере в конце 1917 года:

„То же самое творилось в министерстве земледелия, министерстве продовольствия, в министерстве финансов. Чиновники, которым было приказано выйти на работу под страхом лишения места и права на пенсию, либо продолжали бастовать, либо возобновляли работу только для того, чтобы саботировать. Так как почти вся интеллигенция была против большевиков, то набирать новые штаты Советскому правительству было не из кого.

Частные банки упрямо не желали открываться, но спекулянты отлично обделывали свои дела с заднего крыльца. Когда появлялись большевистские комиссары, служащие уходили, причём прятали книги и уносили фонды. Бастовали и все чиновники Государственного банка, кроме служащих в подвалах и в экспедиции заготовления государственных бумаг, которые отвечали отказами на все требования Смольного и при этом частным образом выдавали большие суммы Комитету спасения и городской думе…

Чиновники кредитной канцелярии уничтожили свои книги, так что установить картину финансовых отношений России с другими государствами оказалось совершенно невозможным.

Продовольственные комитеты и администрации муниципальных предприятий общественного пользования либо не работали вовсе, либо саботировали. А когда большевики, видя ужасную нужду городского населения, пытались помочь делу или взять его в свои руки, служащие немедленно бросали работу, а дума (Петроградская. – С.К .) наводняла всю Россию телеграммами о том, что большевики нарушают автономию городского самоуправления…

Смольный был явно бессилен. Газеты твердили, что через три недели все петроградские фабрики и заводы остановятся из-за отсутствия топлива… Викжель объявлял, что к первому декабря прекратится железнодорожное движение. Комитет спасения и всевозможные центральные комитеты рассылали по всей стране призывы к населению не обращать никакого внимания на декреты правительства…“ [933]

Вот какими подлыми и преступными мерами уходящая старая Россия хотела вернуть – вопреки ходу истории – свою мелкую сытую жизнь.

Приведённые выше две цитаты из Рида получились объёмными, но что из них можно выбросить без ущерба для понимания происходившего? И как, господа „россиянские“ „историки“, впечатляющая выходит картина?

А мы сейчас познакомимся и с ещё одним – не менее впечатляющим и не менее неопровержимым – свидетельством другого независимого наблюдателя, французского капитана Жака Садуля…

История капитана Садуля в точности повторяет историю библейского ненавистника христиан Савла, который обратился в „первопрестольного“ апостола Павла.

Капитан французской армии Жак Садуль (1881–1956), член социал-шовинистической Французской социалистической партии, был командирован в Россию в 1917 году как атташе при Французской военной миссии и постоянно осведомлял в письмах о своих впечатлениях и мыслях коллегу по партии Альбера Тома – тогда министра по делам вооружений. Собственно, Садуль и был послан в Россию Тома как доверенный политический наблюдатель.

Октябрьскую революцию Садуль встретил настороженно и 27 октября (9 ноября) 1917 года писал Тома: „Я не большевик. Я вижу, сколь велико зло, принесённое России демагогической пропагандой большевиков…“ [934]

К слову, в том же письме он писал и вот что: „В известных вам кругах мнения не отличаются разнообразием. Все жаждут победы Керенского и Савинкова. От последнего ждут безжалостной расправы (жирный курсив мой. – С.К .) над большевиками“.

Э?

Садуль бывал в Смольном, часто беседовал с Троцким и даже с Лениным, но 20 августа 1918 года Ленин в письме к американским рабочим аттестовал Садуля как двурушника, на словах сочувствующего большевикам, а на деле служащего „верой и правдой французскому империализму“ (ПСС, т. 37, с. 55).