Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

И мы отстоим тогда Питер» [834].

Имея в виду тактику большевиков на Демократическом совещании, Ленин призывал коллег по ЦК:

«Сознав безусловную необходимость восстания рабочих Питера и Москвы для спасения революции и для спасения от „сепаратного“ раздела России империалистами обеих коалиций, мы должны приспособить к условиям нарастающего восстания свою политическую тактику на Совещании…

Мы должны на Совещании, немедленно сплотить фракцию большевиков, не гоняясь за численностью, не боясь оставить колеблющихся в стане колеблющихся: они там полезнее для дела революции, чем в стане решительных и беззаветных борцов…» [835]

Ленин предлагал составить для Совещания краткую декларацию большевиков, требующую полного разрыва с буржуазией, предупреждающую об угрозе «сепаратного» раздела России англо-французскими империалистами (что через год они и попытались сделать) и ставящую вопрос так: «либо полное её (декларации. – С.К .) принятие Совещанием, либо восстание. Середины нет. Ждать нельзя. Революция гибнет»…

Такой постановкой вопроса Ленин из лидера класса превращался в общенационального лидера и начинал конституировать себя как того Спасителя России, которым ему было суждено стать в ближайшие годы.

Закончил же Ленин своё письмо «Марксизм и восстание» словами:

«Ставя вопрос так, сосредоточив всю фракцию на заводах и в казармах, мы правильно учтём момент для начала восстания .

А чтобы отнестись к восстанию по-марксистски, т. е. как к искусству, мы, в то же время, не теряя ни минуты, должны организовать штаб повстанческих отрядов, распределить силы, двинуть верные полки на самые важные пункты, … взять Петропавловку (где хранился огромный арсенал. – С.К .), арестовать генеральный штаб и правительство, послать к юнкерам и к дикой дивизии такие отряды, которые способны погибнуть, но не дать неприятелю двинуться к центрам города; мы должны мобилизовать вооружённых рабочих, призвать их к отчаянному последнему бою, занять сразу телеграф и телефон, поместить наш штаб восстания у центральной телефонной станции, связать по телефону все заводы, все полки, все пункты вооружённой борьбы и т. д.

Это всё примерно, конечно, лишь для иллюстрации того, что нельзя в переживаемый момент остаться верным марксизму, остаться верным революции, не относясь к восстанию, как к искусству » [836].

Так Ленин за месяц до реального восстания вёл системную – пока, идейную, директивную, и пока ещё из Финляндии, подготовку будущих событий… Но вот «историк» Сергей Шрамко задаётся вопросом: «Кто руководил свержением Временного правительства?», и далее продолжает: «Обычно в ответ на этот вопрос звучит – Ленин. Но Ленин появился в Смольном за несколько часов до штурма Зимнего дворца…»

Что тут сказать, кроме: «Угу!»?

А кто, интересно, руководил весной 1945 года взятием Берлина? По «логике» Шрамко – кто угодно, но только не Сталин. Ленин в Смольном хоть за несколько часов до штурма Зимнего появился, а Сталина в Берлине вообще никто не видел… Так какое он имеет отношение к штурму Рейхстага?

Эх, господа хорошие… Это ведь только в исторических анекдотах всё просто: «Пришёл, увидел, победил!» А в жизни одномоментный успех нередко готовят десятилетиями – как готовил его Ленин ещё со времён «Союза борьбы за освобождение рабочего класса»…

Оба письма по вопросу восстания Ленин попросил переправить лично Марии Ильиничне, и она, перепечатав их в 10 экземплярах, передала копии в Секретариат ЦК Елене Стасовой – тогда секретарю ЦК и кандидату в члены ЦК, для направления всем членам ЦК.

Оба письма обсуждались на заседании ЦК 15(28) сентября 1917 года, где было решено провести собрание ЦК по тактике действий, и на голосование был поставлен вопрос: сохранить только один экземпляр писем. За это предложение проголосовало 6 человек, против – 4, воздержалось – 6.

Каменев при этом внёс проект резолюции, направленный против предложений Ленина, но проект отвергли [837].

Позднее Елена Стасова вспоминала, как она раздавала машинописные копии ленинских писем для предварительного ознакомления членам ЦК, и член ЦК Андрей Бубнов, прочтя их, тут же потребовал от Стасовой уничтожить все экземпляры, однако она отказалась [838].

В свете будущего расстрела Бубнова – якобы «невинной жертвы сталинского произвола», это – факт пикантный.

И таких как Бубнов – людей, вроде бы, и своих, и давно работающих в партии, но в чём-то нестойких, среди руководства РСДРП(б), а потом – РКП(б) и ВКП(б), было больше, чем хотелось бы…