Сергей Кремлев - Ленин. Спаситель и создатель

Свой ответ Ленин предназначал для помещения в теоретическом журнале Германской социал-демократической партии „Die Neue Zeit“ („Новое время“), однако редакция, солидарная с меньшевиками, публиковать материал отказалась [310].

Повторю ещё раз: темна вода во облацех, из которых проливались благодатные европейские „дожди“ на почву российского меньшевизма.

Раскол в ЦК всё усиливался, и дела шли всё менее в пользу Ленина. В феврале 1904 года был арестован Ленгник, позднее – и Эссен.

Занявшие скользкую позицию „примиренцев“ Кржижановский и Гусаров подали в отставку.

И в июле 1904 года три члена ЦК РСДРП – Носков, Красин и Гальперин, вынесли постановление, запрещавшее Ленину в качестве заграничного представителя ЦК предпринимать ответственные действия иначе как по поручению ЦК.

Фактически эта соглашательская тройка лишила тогда Ленина полномочий заграничного представителя партии за его непримиримость по отношению к Плеханову и меньшевикам [311].

Сразу сообщу, что в сентябре 1904 года эта же тройка, несмотря на протесты Ленина, исключила из ЦК Землячку, зато кооптировала в ЦК Любимова, Карпова и Дубровинского [312].

А. И. Любимов (1879–1919) („Марк“, „М.“, „Валерьян“, „Зоммер“, Карп»), особого следа в истории партии не оставил. По учёту охранного отделения Алексей Любимов значился, как происходящий «из мещан Спасска Рязанской губернии», репрессировался. Он был знаком с Лениным со второй половины 90-х годов XIX века – со времён московской группы ленинского «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», был делегатом II и даже III – «большевистского» съезда, но во внутрипартийной борьбе всегда тяготел к Плеханову, к меньшевизму.

Ещё менее значительным оказался меньшевик Карпов, а вот с Иосифом Дубровинским (1877–1913) дело обстоит сложнее… Скажем, Сталин в ноябре 1924 года писал: «Из всех знакомых мне незаурядных организаторов я знаю – кроме Ленина – лишь двух, которыми наша партия может и должна гордиться: И. Ф. Дубровинского, который погиб в Туруханской ссылке, и Я. М. Свердлова, который сгорел на работе по строительству партии и государства» [313].

«Инока»-«Иннокентия» Дубровинского, несмотря на всего его колебания (а их у него хватало), не менее высоко ценил и сам Ленин. И было за что! В истории партии Дубровинский остался как виднейший большевик, однако в 1904 году он занял по отношению к меньшевикам, увы, линию примирения. Достаточно скоро он заявил о своей полной поддержке Ленина, но…

Но в тот момент – к осени 1904 года, Ленин оказался перед фактом меньшевистского или променьшевистского большинства в ЦК. Конечно, не все отшатнулись от Ленина, так, например, в конце июля (начале августа) 1904 года под Женевой прошло совещание 19 большевиков с участием Ленина, Крупской, Ольминского, Лядова… К решениям совещания присоединились ещё три большевика и в итоге основной документ совещания получил известность как «Декларация 22-х».

Это была программа борьбы за созыв III съезда партии.

Партийные неурядицы Ленина, конечно, выматывали, и летом 1904 года он устроил себе такой отдых, которого, пожалуй, до этого никогда не имел, и которого впоследствии не имел уж точно.

Мать Крупской – Елизавета Васильевна, уехала в Россию на дачу к знакомым под Питер. Жильё своё в Женеве Ульяновы сдали и отправились в Лозанну. 2 июля 1904 года Надежда Константиновна – в своей обычной, окрашенной лёгким юмором, манере – извещала о планах отдыха свекровь, переехавшую из Самары в Киев.

Тогда, к слову, в Киеве образовалась целая ульяновская колония: Мария Александровна, Мария Ильинична, Дмитрий Ильич с женой Антониной и Анна Ильинична.

Муж Анны – Марк Тимофеевич Елизаров, у которого после ссылки на Дальний Восток окончился срок гласного надзора полиции, отплыл тогда из Порт-Артура в Японию, а оттуда на океанском пароходе вокруг Китая и Индии – в Европу, на встречу с Лениным. Затем Елизаровы предполагали осесть в Петербурге, где Марк Тимофеевич мог рассчитывать на службу на железной дороге, удобной и с житейских, и с партийных позиций.

Если учесть, что в Киеве жил с женой ещё и Глеб Кржижановский, работавший инженером в управлении железной дороги, то становится ясно, что жизнь в Киеве была наполнена разнообразными событиями и занятиями – как легальными, так и, что для Ульяновых было естественным, нелегальными [314].

«Швейцарская» же ветвь большой семьи Ульяновых решила устроить себе грандиозный отдых, и Крупская сообщала киевлянам: