Тимофей Грановский - Лекции по истории позднего средневековья

Такова была наука официальная, но была и другая наука. Не одни смелые попытки схоластики победило папство; оно одержало другую победу, кровавую, над ересями Европы. Рядом с усилением католицизма развивалось в тени оппозиционное направление, обнаружившееся в ересях. Но средоточием этого движения, сердцем, к которому стекались отдельные направления, была Южная Франция. Здесь же возникло учение альбигенцев, под которых именем разумеются все вообще секты, но есть и преимущественно называемая секта альбигенцев. Секта вальденцов пошла от Петра Вальда. Она требовала возвращения к первоначальному христианству и простоте нравов, отрицая безбрачие духовенства, власть папскую, посредничество между божеством и человечеством ввиду католической церкви. И это учение было после подавлено страшными сопротивлениями. Одним словом, и ересь, и наука погибли в конце 13 века. [Реакционные направления одержали совершенную победу; но подавленные направления уцелели], медленно распространяя свою работу, распространяя, продолжая дело исследования. В 13 ст. в Италии уже обнаружились плоды этих новых направлений, первоначально не навлекшие гонения пап, открывшиеся сначала изучением только древних образцов. Папы отчасти покровительствовали филологии, ученым, которые шли этой дорогой. Эти ученые направления развивались и везде. Но в Италии замкнулись окончательно некоторые направления средних веков, именно из числа оппозиционных направлений. Известны направления, господствовавшие в средних веках. Мы видели, что во Франции на юге и на севере возникли два рода литературы — лирическая и повествовательная. Лирическая, воспитанная преимущественно в сословии рыцарском, не ограничивалась одной любовью рыцарей к дамам, вскоре она приняла вид сатиры на средневековое общество. В 12 и 13 ст. поэты лирические стоят на стороне противников пап и крестовых походов. Их постигла участь всего такого направления. Но лирическое направление замкнулось в Италии, прежде взятое из Франции. Петрарка, итальянец, живший часто при папском дворе, увенчанный в Капитолии, был ли он продолжателем трубадуров в сатирическом их направлении? Но он шел еще далее: он обращается прямо к Риму со словами энергического упрека, со словами ненависти, которые страшно звучат у него. И его песни ходили не по одной Италии, они были известны целой Европе.

В Северной Франции возникла городовая литература, fablioux французские, в которых выводились на сцену смешные стороны рыцарства, духовенства, которые стаскивали в грязь все идеалы средних веков. Но этот род литературы был замкнут в Италии же Декамероном Боккачио. Необычайное изящество формы искупило в глазах духовенства соблазнительное содержание этих повестей. Они были переведены на все языки и читаемы при дворах. Между тем, мы видим, сколько в Декамероне насмешки над всеми идеалами среднего века. Разрушительное направление здесь скрылось под художественностью формы и [потому] не было преследовано. Наконец, в Божественной комедии мы видим тоже борьбу средневековых элементов с новыми. Дант был глубоким, страстным поклонником средневековой науки, но он не мог привести ее в согласие с противоречиями собственного разума. В Божественной комедии много дисгармонии, происходящей от этой внутренней борьбы, происходившей в самом поэте. Но все, что было великого в средневековых идеях, высказано здесь: далее они не могли развиваться. Но защитник средневекового богословия и науки, Дант был врагом папства, гиббелином. В книге его De monarchia мы находим теорию государства, совершенно противоположную тем теориям, которые в его время были распространяемы папами.

В наше время трудно перенестись, представить себе вполне то страстное одушевление, с которым итальянские юноши изучали древних в 14 и 15 столетиях. Это изучение древних переходило в жизнь и возбуждало к переменам ее. Кола ди Риенци вследствие этого изучения думал в половине 14 ст. восстановить республику. Многие из филологов переходили к язычеству, отрекаясь от всего средневекового. Это было какое–то опьянение. Но помимо этих крайностей шло великое. В 15 столетии начинается в Италии основательное изучение Платона и Аристотеля. И какое изучение! На соборе Флорентийском 1439 г. Григорий Плетон навлек на себя подозрение в том, что он хочет заменить христианские догматы платоническими идеями. В том же столетии Козьма Медичис основал академию во Флоренции. В члены этой академии вступали лучшие люди Италии и в числе их несколько греков, бежавших из занятого турками Константинополя. Главой этого направления был Фичино, переводчик Платона. Платон был сделан предметом изучения академии, которое можно назвать не иначе, как религиозным. Знаменитый итальянский реформатор Savonarola говорит, что в его время раздавались в церкви проповеди на текст из Платона. Умирающий Медичис велел читать себе на смертном одре Парменида. Самовольно, без утверждения папского, собрались ученые во Флоренции с целью признать Платона святым. В комнате Фичино теплилась постоянно лампада перед изображением Платона. В этих понятиях Италии начали принимать участие и другие народы. В начале 15 ст. Николай из Кузы, впоследствии папа, посетил Италию и принес оттуда изучение древних. Надо показать, какая же была основная мысль, связывавшая эти рассеянные труды. Она заключалась в следующем: связь древней науки с новой, древней философии с христианством, показывает, что они не враждебны. Такова была вся цель Фичино. С этим же направлением выступил Пико де Мирандола, двадцати лет от роду, представивший в Рим 900 тезисов для спора и знавший почти все европейские древние и значительную часть восточных языков. Это был один из величайших и благороднейших людей в конце 15 столетия.