Анатолий Фоменко - Числа против лжи.

В XV веке в Италию приезжают знаменитые гуманисты: Мануил Хризолор, Гемист Плетон, Виссарион Никейский и др. Они впервые познакомили Европу с достижениями «древней греческой мысли». Византия в это время дала Западу почти все известные сегодня древнегреческие рукописи «античного» времени. Отто Нейгебауэр писал: «Большая часть рукописей, на которых основано наше знание греческой науки — это византийские списки, изготовленные 500-1500 лет после смерти их авторов» [571], с. 69.

Согласно скалигеровской истории [120], вся «классическая древняя» литература всплыла на поверхность только в Возрождение. Как показывает анализ, темнота их происхождения, отсутствие документированных данных об их судьбе в предшествующие, так называемые «темные века», заставляет предположить отсутствие этих текстов ранее кануна Возрождения [544].

Например, древнейшими списками, так называемого неполного извода текстов Цицерона, считаются списки якобы IX–X веков н. э. Однако тут же выясняется, что архетип неполного извода «давно погиб» [949]. В XIV–XV веках интерес к Цицерону возрастает, и «дело доходит до того, что около 1420 г. Миланский профессор Гаспарино Барцицца… взялся за рискованный труд: собрался заполнить пробелы „неполного извода“ собственными дополнениями для связности (! — А.Ф. ). Но не успел он закончить свою работу, как совершилось чудо: в глухом итальянском городке Лоди была найдена заброшенная рукопись с полным текстом всех риторических произведений Цицерона… Барцицца и его ученики набрасываются на новую находку, расшифровывают с трудом ее старинный (вероятно, XIII в.) шрифт и изготовляют, наконец, удобочитаемую копию. С этой копии снимаются списки, и в своей совокупности они составляют „полный извод“… А между тем происходит непоправимое: архетип этого извода, Лодийская рукопись, оказывается заброшенной, никому не хочется биться над ее трудным текстом, ее отсылают обратно в Лоди, И ТАМ ОНА ПРОПАДАЕТ БЕЗ ВЕСТИ: начиная с 1428 г. о ее судьбе ничего неизвестно. Европейские филологи до сих пор оплакивают эту потерю» [949], с. 387–388.

Между прочим, обратное, так называемое арабское, прочтение имени «Барцицца» дает, без огласовок, ЦЦРБ, что близко к ЦЦРН, то есть к костяку согласных в имени «Цицерон».

На рис. 1.28 и рис. 1.29 приведены две старинные миниатюры из книги Цицерона, опубликованной якобы в конце XV века [1485], с. 162. На рис. 1.28 Цицерон показан слева. Он пишет трактат «О старости». На рис. 1.29 Цицерон изображен справа. Здесь он пишет трактат «О дружбе». Мы видим типично средневековую обстановку. Как Цицерон, так и его собеседники одеты в средневековые одежды. Так что автор миниатюр XV века (или позже), по-видимому, не сомневался в том, что Цицерон жил в ту же историческую эпоху, что и он сам. То есть в эпоху XIII–XV веков.

Рис. 1.28. Миниатюра якобы XV века, на которой изображен «античный» Цицерон, как писатель средних веков. Современный комментарий: «Катон (Cato) и стоящие перед ним Сципион (Scipio) и Лелиус (Lelius). Слева — Цицерон (Cicero) за сочинением трактата „О старости“» [1485], с. 163. Вся обстановка — типично средневековая. Взято из [1485], илл. 195.

Рис. 1.29. Миниатюра якобы XV века, на которой «античный» Цицерон и другие «античные» персонажи изображены как средневековые люди в средневековой обстановке. Современный комментарий: «Лелиус (Lelius) (слева), Энниус (Ennius) и Сцевола (Scaevola) (в центре); Цицерон (Cicero) сочиняет трактат „О дружбе“» [1485], с. 163.

На рис. 1.30 приведено еще одно старинное изображение «античного» Цицерона на итальянской фреске якобы XIV века. Обращает на себя внимание, что Цицерон показан здесь трехруким! Правая его рука поднята и либо призывает к вниманию «указующим перстом», либо же пальцы сложены в христианском благословении, рис. 1.31. Левой рукой Цицерон держит большую книгу. Третья его рука прикоснулась к подбородку и изображает раздумья. Может быть, здесь мы сталкиваемся с простой небрежностью живописца, пробовавшего разные варианты изображения Цицерона и забывшего потом закрасить лишнюю, «неудачную руку». Хотя, надо сказать, большая и роскошная фреска Андреа да Фиренце украшает известную Испанскую капеллу церкви Санта-Мария Новелла во Флоренции. Ясное дело, к созданию фрески подходили очень серьезно, а потому все детали картины были тщательно продуманы и проверены. Не исключено, что здесь мы сталкиваемся со средневековой традицией «мультфильма», когда на одном и той же картине показывалась развертка движений во времени. Аналогичный прием использовался, вероятно, и в «древне»-индийском искусстве. Достаточно вспомнить, например, многочисленные изображения многорукого Шивы и других индийских богов. Либо же здесь мы сталкиваемся со следами поздней редакторской правки, когда реформаторы XVII–XVIII веков меняли старинные изображения в соответствии с новыми политическими веяниями.