Сборник статей - Семёновские чтения

С других позиций рассматривал документ Л. Вейбулль. Анализируя форму акта, он сделал вывод: акт является проектом договора, но не трехстороннего, а двустороннего – между скандинавскими аристократами и правительницей Маргретой. Разногласия двух сторон привели к тому, что соглашение не было утверждено [6, s. 115–142].

Значительное влияние на исследования Кальмарской унии оказала концепция Э. Лённрута. В документах унии, по мнению Лённрута, отразилась разница программ: монархической, проводимой в жизнь датским режимом, и конституционной, выражавшей интересы шведских магнатов. Если в документе о коронации подчеркивалось, что Эрик Померанский является общескандинавским королем «Божьей милостью», «во имя Бога», то в соглашении об унии не говорилось, что союзная власть монарха – от Бога. Напротив, акцентировалось, что король избран. Его полномочия делегированы снизу, сословными группами стран-участниц соглашения, и прежде всего аристократией. В связи с этим власть короля ограничена законодательством.

Подобная программа, считал Лённрут, не устраивала Маргрету, целью которой была сильная скандинавская монархия с наследственной властью датского короля. Отсюда, по мнению Лённрута и его последователей, следовал провал соглашения; программные расхождения между шведской аристократией и датскими правителями унии обусловили борьбу в период тройственного союза [7, s. 32–67].

Датский исследователь А. Э. Кристенсен полагал: на характере союза сказалась позиция аристократов Дании. Во многом их интересы совпадали с интересами королевской власти. Однако усиление монарха в то же время представляло угрозу для их прав и свобод, ресурсов, военного и политического могущества. Поэтому в ряде моментов истории датские магнаты, выступая за ограничения власти союзного монарха, проявляли солидарность со шведскими аристократами: сословные интересы возобладали над государственными [8, s. 44–60].

Характерные особенности имела интерпретация проблемы специалистами Норвегии. Они разделяли мнение, что роковую роль на кальмарских переговорах сыграли норвежские участники. Норвежская делегация в Кальмаре была значительно менее представительной, чем шведская и датская: отсутствовали архиепископ, епископы, канцлер королевства. Возможно, присутствовавшие на встрече норвежцы не имели полномочий заключать подобные соглашения. Наконец, для Норвегии, которая, в отличие от Дании и Швеции, являлась наследственной монархией, принятие условий унии было чревато серьезными политико-правовыми изменениями.

В связи с этим у ученых возникла гипотеза: участники встречи в Кальмаре заключили предварительное соглашение. Текст был отправлен в Норвегию, чтобы государственные мужи этой страны могли с ним ознакомиться. Норвежцы, очевидно, сочли условия неприемлемыми: уния, по словам историка X. Кута, «была похоронена в Норвегии» [9, s. 73–104].

Исследователи конца XIX – середины XX в. опирались на вывод У. С. Рюдберга о том, что под текстом соглашения нет норвежских печатей. Однако в 1960 г. была опубликована работа Н. Скьюм-Нильсена, обнаружившего в штудиях Рюдберга недочеты. Анализ показал: одна из печатей могла принадлежать норвежскому делегату. В связи с этим ряд исследователей пересмотрели свои концепции: отказ норвежцев присоединиться к соглашению уже не расценивался как очевидный факт [10, s. 1–40].

Последующие историки обобщили накопленный опыт. Опираясь на предшествующие работы, договор проанализировал Кристенсен А. Э . Его интерпретация такова. Известно, что в 1396 г., за год до кальмарской встречи, обсуждалось заключение договора, содержащего обязательства не вести друг с другом войну и не проводить внешнюю политику, ущемляющую интересы какого-либо из трех королевств. Однако на переговорах 1397 года был поднят и вопрос о вечном политическом союзе. Разногласия, очевидно, оказались велики; полноценного договора заключено не было. Были созданы своего рода протокол встречи и акт о коронации. Результатом стало создание скандинавской монархии под властью датского режима, что и было целью Маргреты. В то же время документ касательно унии рассматривался как имеющий значение: об этом свидетельствует хранение в королевской канцелярии среди особо важных актов. Участники переговоров не взяли на себя ответственность за утверждение договора, а последующая ратификация по каким-то причинам не состоялась. Тем не менее, документ, оказавшийся, таким образом, неутвержденным проектом, был скреплен печатями части участников переговоров. Маргрете и Эрику Померанскому этот документ был необходим – как акт о вечном, а не временном союзе, как основание для шведской и норвежской военной помощи и как гарантия того, что противники Маргреты или Эрика не получат убежища в Швеции или Норвегии. Союзный договор был нужен датским правителям унии и как доказательство престижа их монархии, в частности в свете переговоров о династических браках Эрика Померанского и его сестры с наследниками английского престола.