Валерий Стрелецкий - Мракобесие

ЧУБАЙС: Люди за президента, мы голову подставим. В прямом смысле слова.

ИЛЮШИН: Я предлагаю так. Вы, Анатолий Борисович, с ним разговаривайте, имея в виду свои некоторые детали. Я с шефом переговорю в понедельник тоже. Уже с точки зрения общей... Я ему, во-первых, доложу, что я повстречался. Я ведь у него разрешения спросил встретиться с силовиками. Я ему скажу, что встречи состоялись, и скажу, что нужно, по нашему мнению, указание Скуратова (генпрокурор РФ), что этих ребят не отдавать. И защитить, естественно, контролировать действия, чтобы они не провалили всё.

ЧУБАЙС: Во сколько у него будете?

ИЛЮШИН: Я обычно в 9 часов разговариваю с ним.

ЧУБАЙС: Мне лучше доложить после.

ИЛЮШИН: Во вторник.

ЧУБАЙС: Если будет во время вашей встречи, я бы записался позже.

ИЛЮШИН: У меня разговор с ним в 9 часов. Или по телефону, или я приезжаю...

ЧУБАЙС: Я буду (неразборчиво) звонить в это же самое время. Физическая позиция в том, чтобы изъять у Скуратова (неразборчиво) под президентский контроль.

ИЛЮШИН: У меня 23-го вообще стоял пустой день...

ЗВЕРЕВ: Корабельщиков (помощник президента) сказал, что...

ИЛЮШИН (перебивая): Отдыхать будет, да?

ЗВЕРЕВ: Да.

ЧУБАЙС: Он на работе будет? Вы же на работу к нему собираетесь ехать?

ИЛЮШИН: Если его на работе не будет, я попытаюсь к нему на дачу съездить. Ну вам-то на даче с ним ещё легче встретиться будет?

ЧУБАЙС: Нет... Он меня шуганул последний раз. Тогда с этими чеченскими делами.

ИЛЮШИН: Ну ладно. Я с ним переговорю в понедельник либо по телефону, либо приеду.

ЧУБАЙС: Это очень важно - будет он на даче или на работе. На работе я с ним свяжусь по прямому, а на даче я не свяжусь. Тогда давайте в одну точку, Виктор Васильевич. То, что вы хотели сказать (неразборчиво) защитить ребят. ФСБ дать команду защитить, Крапивину дать команду защитить, чтобы они знали, что приказывает президент. А вот по генпрокурору просьба затребовать у него полный комплект документов для (неразборчиво) президенту.

ИЛЮШИН: И хранить у себя...

ЧУБАЙС: Наши товарищи делали нашу работу, брали на себя самую рискованную её часть, подставляли свою башку...

ИЛЮШИН: Я говорю в целом, потому что у них был вопрос: а что нам делать с Собчаком? Я сказал то же.

ЧУБАЙС: У кого именно был вопрос?

ИЛЮШИН: У Скуратова. Я сказал: «До третьего числа нам никакого шума не надо».

ЗВЕРЕВ: Надо задачи как бы на две части разделить: шум вокруг этого из-за выборов. И личная безопасность этих трудящихся тоже, наверное, должна быть как-то обеспечена.

ИЛЮШИН: Я разговаривал на эту тему, только лишь имея в виду - до выборов. Как дальше, скажу честно, я особенно речи не вёл, потому что убеждён в том, что там нам всем выбираться придётся самим. Большой помощи я не предлагаю.

ЗВЕРЕВ: При положительных результатах выборов будут шансы выбраться.

ЧУБАЙС: Но есть же простые вещи. Ну ни фига себе! Они башку подставляют свою, а мы им сейчас скажем: «Извини, после 3-го выбирайся сам». Куда это годится?! Я не согласен с этим категорически. Люди ходят под статьёй. Да, распределилось так, что Илюшин, Чубайс - здесь, а они - там. Но мы же их туда послали! Не кто-то!

ИЛЮШИН: Значит, будем действовать в этом направлении.

ЧУБАЙС: Да мы головой отвечаем за это! Да как я в глаза смотреть буду! Вы что!

ИЛЮШИН: Я согласен с такой постановкой.

ЧУБАЙС: Что получится: значит, своё дело сделали, а дальше мы как бы разошлись. А дальше - ну дали тебе пять лет, ну извини, бывает, с кем не случается.

ИЛЮШИН: Нет, я, может, не вёл на эту тему разговор, но я полностью разделяю эту позицию, и в данном случае я, может быть, не очень верно сориентировался. Конечно же, обязательно об этом продолжу разговор со Скуратовым. Это правильно.

ЧУБАЙС: Есть исходный вопрос: а следует ли нам препятствовать переходу документов к Скуратову?

ИЛЮШИН: А мы ничего не сможем сделать. Когда мне вчера Трофимов (начальник московского УФСБ) позвонил, он сказал, что я (в смысле Трофимов) обязан передать документы.

ЧУБАЙС: Трофимову не верю, ни одному слову вообще.

ИЛЮШИН: Со Скуратовым, когда я сегодня разговаривал, я не задавал вопросов. Он сказал, что сегодня все документы будут переданы ему.

ЧУБАЙС: Трофимов организовывал всё лично. С Трофимовым я разговаривал в час ночи, в момент, когда всё это происходило. Он мне врал, что они не знают, кто такой Лисовский, а Евстафьев, может быть, немножко задержался, но его сейчас отпустят.

ИЛЮШИН: Я могу вам больше сказать о Трофимове. Насколько я знаю, у них там сильнейший конфликт был с Барсуковым, вообще с самого начала работы. Но Трофимов, как человек военный, обязан был выполнять то, что ему приказывает начальник. Я бы пока не снимал Трофимова со счетов возможного урегулирования конфликта, хотя я, конечно, гарантировать ничего не могу.