Виталий Поликарпов: История нравов России

При императоре существовала Свита, чьи звания не находились вне «петровской «Табели о рангах», причем ее численность все время разрасталась. Генерал–адъютанты появились у Петра Великого в 1711 году. Если у Павла Свита насчитывала 93 человека, то у Александра I — 176, у Николая I — 540, а у Александра II — уже 939 человек. В 1914 г. в Свите состояли 51 генерал–адъютант, 64 генерал–майора и контр–адмирала, 56 флигель–адъютанта. Еще больше было придворных чинов — в 1881 году их насчитывалось более 1300 человек, в 1914 — более 1600 человек, сюда нужно добавить соответственно придворных дам 203 и 280 (138, 164–165).

Понятно, что при этом дворе процветали интриги и прочие явления, свойственные придворной жизни (лесть, низкопоклонство, взяточничество и пр.). Так, в историческом романе Г. Самарова «Адъютант императрицы» показывается интрига князя Г. Потемкина, в результате которой всесильный фаворит Г. Орлов потерял свое влияние.

Императорский двор продолжал жить своей жизнью: балы, празднества, приемы с их пышностью. В одном из писем сестер Вильмот описывается бал в Петергофе: «Прибыли император, императрица екс, и бал открылся «длинным» полонезом… Вообрази это обилие драгоценных камней! Однако часто они не выглядят как украшения, подобранные со вкусом, а подобны витрине ювелирной лавки… Итак. дорогие украшения оставим тем, у кого они есть, а сами продолжим прогулку по парку… фонтаны и водометы разбрасывали искрящиеся алмазные брызги, дворец был иллюминирован — словом, волшебное зрелище» (98, 258).

Согласно Ф. Броделю, мода — «возникает из желания привилегированных любой ценой отличаться от стоящей ниже их массы, воздвигнуть преграду…» (34, 346). Мода — это образец, на который ориентируется цивилизация, она касается не только одежды, но и поведения, манер, чтобы придать больше приятности и изящества.

Развлечение, по мнению М. Вебера, а именно: встреча на балу или игра в карты на праздничном вечере являются для индивида единственным фактом, подтверждающим его сословные привилегии, а состав партнеров по развлечению свидетельствует о соблюдении кодекса приличий (352, 186). К тому же бал дает забвение действительности, что и объясняет многие нравы высшего света.

Следует иметь в виду, что Павел I в силу инстинкта порядка, дисциплины и равенства начал борьбу с сословными привилегиями. Он отменил свободу от телесных наказаний — привилегию, данную дворянам (и высшим городским слоям) жалованной грамотой. Равенство прав превратилось в общее бесправие, в произвол.

В домах высшего света покои, предназначенные для приема гостей, поражали своей поистине азиатской роскошью, хотя они и были обставлены в английском стиле.

В. Ключевский следующим образом отзывается об этом: «Чтобы лучше запомнить значение губернских учреждений в истории дворянского сословия, можно так обозначить момент в развитии местного правительственного значения дворянства. В Московском государстве дворянство не правило, а было лишь орудием управления — обязательно служило, и притом служило как в центре, так и в провинции. В первой половине XVIII в., делая центральное правительство, оно продолжало обязательно служить в центре и едва начинало править в провинции; во второй половине века, в последний раз сделавши правительство 1762 т., это сословие перестало обязательно служить в центре и с 1775 г., окончательно взяв в свои руки местное управление, начало править в провинции» (121, т. V, 117). Эти учреждения, «скроенные по французским идеям», закрепляли старые факты нашей истории, что влияло и на нравы.

Известный философ В. В.Розанов в своей книге «Люди лунного света» — пишет о нравах в отношениях между полами в допетровскую эпоху: «… у нас в старо–московскую пору новобрачных, даже незнакомых друг другу, укладывали в постель и они «делали»… и затем — засыпают, без поэзии, без религии, без единого поцелуя часто, без единого даже друг другу слова!» (224, 84).

Интересно признание жандармского генерала А. Спиридовича о том, что, благодаря культивировавшемуся в среде русского офицерства кодексу чести, из нее невозможно было получить информацию ни филерам, ни революционерам (245, 51, 198).

Следует подчеркнуть, что М. Сперанский был одаренной личностью, что он стремился остаться непобежденным обстоятельствами. Для этого он фактически пользовался китайской мудростью: «Чтобы быть сильным, надо быть как вода. Нет препятствий — она течет; плотина — она остановится; прорвется плотина — она снова потечет; в четырехугольном сосуде она четырехугольна, в круглом — кругла. Оттого, что она так уступчива, она нужнее всего и сильнее всего».