Николай Задорнов - Амур-батюшка (Книга 1)

Маркешка рассказывал, какая разница между китайцами и маньчжурами и как их различать.

- Как же Амур-то обратно взяли? - спросил Федор.

- Мы как сюда пришли с Муравьевым, и из ружья ни разу не выстрелили. С китайцами все мирно обошлось. Геннадий-то Иванович Невельской на корабле зашел с моря и устье у реки занял. А Муравьев был губернатор в Иркутске, собой рыжеватенький такой, верткий, как хорек, но с солдатами обходительный. Я уж потом сколько раз с ним встречался. Всегда за ручку здоровался. Это уж обязательно! В пятьдесят четвертом году он в первый раз спустился с нами с Забайкалья на судах и проплыл скрозь весь Амур. Мы имя руководствовали, форвахтер показывали. Кто не потрафлял ему - таку вздрючку давал, бывало, горячих всыплют. Проплыли мы, и с тех пор Расея сюда двинулась. И теперь народ сюда льется, как вода. Китайцы не хотели сначала Муравьева пускать, а потом рассудили, что, мол, соседи, жить, говорят, надо мирно, и не стали препятствовать. Старый договор порвали, написали новый. Миколай Миколаич Муравьев подписал, китайцы кистями расписались, выпили хорошенько, и с тех пор живем дружно. И китайцы довольны, а то они боялись, что англичане в Амур зайдут. Так нам Муравьев Миколай Миколаич сказывал; мы ведь и потом у него были лоцманами. Как раз в тот год, как он договор подписывал в Айгуне, я тоже был на сплаве, лоцманил. Беда, он говорил, эти англичане сильно терзают китайцев. Он говорил, будто для китайцев старался.

- Ну ладно, а как же тогда ты в плен попал к китайцам, если с китайцами дружно жили?

- Ну, это дело мое! - недовольно ответил Маркешка и, немного помолчав, добавил: - Это давно было.

Другой сплавщик, пожилой, безбородый и желтолицый Иннокентий, или, как его все звали, Кешка, засмеялся.

- Маркел ходил охотиться на Амур. Его поймали. Год держали в яме, а потом через весь Китай и всю Монголию вывезли в клетке на верблюде и в Кяхте выдали.

Маркел угрюмо молчал.

- Он зимой ходил на дедушкину землю охотиться на белок и соболей да напоролся на льду на китайского генерала, на начальника Айгуна.

Такое объяснение понятно мужикам; русский барин-генерал или китайский могли при случае поступить, конечно, как им вздумается: нашел, видно, в чем-то нарушение.

- Маркешка оружейник хороший. Ружья сам умеет делать, - продолжал Иннокентий. - Прежде на Амуре русские ружья знали. Он ездил, менял...

- Ведь ружья делать занятие доходное? - удивился Федор, обращаясь к лоцману. - Дула-то где брал? На новом-то месте ружья нужны!

- Я просил у начальства позволения открыть оружейный завод в Благовещенске, - отвечал Маркешка.

- Ну и что же?

- Капитала нет! Сказали: "И не суйся". Говорят, ружья покупать надо у американцев или из Тулы. Еще, говорят, не хватало, чтобы забайкальцы стали свои системы придумывать! Однако, твари, ружье мое схватили и не отдали, и видать было, что понравилось им. Ружье отобрали, сняли с него рисунок и "уда-то послали. Оказали, в Николаевске есть оружейная при арсенале, чинят там старые кремневки, фитильные, штуцера - всякую такую чертовщину, туда, мол, нанимайся. А на черта мне это дело сдалось?

Егор с большим любопытством приглядывался к Маркешке. Бледный и смирный казак этот, как видно, был выдумщиком и смельчаком.

- Он ведь из Хабаровых! - продолжал на соседнем плоту Иннокентий. Ерофей-то Хабаров в древнее время был богатырь, голова на Амуре. Албазин-то который построил. Хабаров, паря, знаменитый человек! Маркешка-то его же рода, от братьев от его, что ли, они произошли. Муравьев, когда в первый раз Маркешку увидел, сказал: "Какой же ты богатырь, Хабаров, - такой маленький да кривоногий!"

Все засмеялись.

Егор подумал, что и тут, на новых местах, есть, видно, несправедливость.

* * *

Через неделю караван подходил к деревне Хабаровке.

- Твоим именем, что ль, названа? - с насмешкой спросил Федор у Маркешки.

- Нет, это Ерофеевым! - с потаенной обидой ответил казак.

Маркешка простился со своими товарищами и с переселенцами. От Хабаровки он должен был вести часть переселенцев вверх по Уссури, а оттуда по тайге тропами провести во Владивосток военный отряд.

- А семья где у тебя? Или ты холост? - спрашивал Егор.

- Ребят семеро, да жена, да две старухи живут на Верхнем Амуре, отвечал Маркешка.

- Далеко же ты на заработки ходишь!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

В Хабаровке от переселенческого каравана отстали буксирный пароход, баржа с семейными солдатами, паромы с казенным окотом, взятым для продажи новоселам, торговый баркас кяхтинского купца и плоты с переселенцами, назначенными селиться на Уссури. Дальше вниз по Амуру поплыли паромы переселенцев, которым предстояло основать новые селения между Хабаровкой и Мариинском, и лодка чиновника, распоряжавшегося сплавом и водворением крестьян на новых местах.