Борис Апрелев - На «Варяге». Жизнь после смерти

Наконец, японцы оставили на судах только старые бронебойные снаряды, снаряженные черным порохом.

Поэтому в первую голову адмирал решил привести корабли в порядок средствами Владивостокскою порта, а за это время выписать из Петербурга полный комплект боевых припасов для 12'', 10'', 6'' орудий, а для 6'' и 75 мм выписать, кроме того, запас ныряющих снарядов, изобретенных в нашем флоте для борьбы с подводными лодками [83] Ныряющие снаряды, предназначенные для борьбы с подводными лодками, были разработаны старшим лейтенантом Г. Н. Пеллем и начали поступать на флоты с осени 1915 г. Их основной принцип заключался в том, что на головную часть снаряда надевалась труба–колпачок, которая в момент соприкосновения с водой препятствовала рикошетированию. Подробнее cм. Козлов Д. Ю. Противолодочные ныряющие снаряды в Российском флоте // Гангут. Научно–популярный сборник статей по истории судостроения и флота. Вып. 5. Спб., 1993. С 50—57. — Примеч. Н. К. .

Но на это требовалось время и время большое; мы к июлю 1916 года должны были быть уже на Мурмане, а между тем задержка во Владивостоке отнимала всякую надежду на это [84].

Дух личного состава начал падать. Сознание, что там, в Черном и Балтийском морях и на фронтах, идет борьба, в то время как мы тут, во Владивостоке, заняты безнадежной работой на старых непригодных к бою кораблях, приводило офицеров и команду в отчаяние. Непонимание личным составом задач, возложенных на Флотилию Северного Ледовитого океана, незнание им всех бывших предположений и причины, почему корабли были куплены именно у Японии, вызывало глухой ропот.

Обвиняли, как всегда и во всем, штаб, и в первую голову его оперативную часть. Плавание Отряда на Мурман стало казаться никому не нужным пикником, преступным во время войны.

Сравнивая эти настроения наших офицеров и команд с таковыми же французов и англичан, с которыми мне пришлось много плавать, становится теперь ясным, как сильно мы, русские, отличаемся характером от европейцев. Мы

легко воодушевляемся, горячо беремся за дело, но также быстро охладеваем и легко теряем голову при неудаче. Наше стремление всегда критиковать других приводит к разброду действий, и сколько несчастья приносили нам эти наши отрицательные черты.

Однако, несмотря на все, непрерывный треск пневматических зубил, грохот молотков массы рабочих на судах Отряда показывали, что дело подготовки его к походу двигается вперед.

Совместными усилиями офицеров и команд, полным напряжением всех мастерских Владивостокского порта удалось приготовить к дальнему походу машины и котлы, произвести нужные переделки по части артиллерии, насколько возможно оборудовать по современному боевые рубки и переделать жилые помещения для команд.

Так как боевой запас и кое–какие механизмы еще не прибыли из Петербурга, то адмирал решил закупить в Японии целый ряд недостающих мелочей. По одной только артиллерийской части требовалось: 3 амперметра, 6 мегеров, (для испытания изоляции), 3 батареи элементов, 3 ламповых реостата, 150 огнетушителей, 150 аккумуляторных фонарей, запасного провода, слесарный инструмент, ударный и гальванические трубки Для закупки всего этого материала была назначена комиссия под председательством командира «Варяга», в состав которой вошли: помощник флаг–капитана по строевой и распорядительной частям старший лейтенант барон Клодт фон Юргенсбург, ревизор «Варяга», старший минный офицер «Пересвета», инженер из порта, один чиновник порта и я.

Заказали места на отходящем в Цуругу японском пароходе «Хозан–мару».

На «Пересвете» в адмиральском помещении было собрано совещание всех специалистов со всех трех кораблей, чтобы еще раз проверить списки всего того, что нужно закупить в Японии.

Накануне отхода «Хозан–мару» в Цуругу команда «Вярага» и «Чесмы», гулявшая на берегу, принесла на корабли и передала офицерам несколько пачек прокламаций, отпечатанных от имени партии социал–демократов — большевиков с пораженческими призывами:

«Поражение Царской России есть победа революции», «Долой войну», «Долой Царских офицеров–опричников», «Да здравствует социализм» и т. д.

Это были первые цветочки «великой и бескровной» — ягодки ее наш несчастный народ видит теперь.

На вопрос, кто им дал эти прокламации, матросы угрюмо ответили: «Какие то вольные жидочки».

Когда об этом случае было заявлено коменданту крепости, последний пожал плечами и сказал, что уж несколько месяцев, как казармы и рабочие районы Владивостока забрасываются массой подобных летучек, но что место, где они печатаются, так пока и не найдено, а ловить «вольных», которые их разбрасывают, — это значит прибегнуть к слишком жестоким мерам — ибо крепость на военном положении и все подобные дела должны разбираться военными судами [85].