Гаральд Граф - Революция и флот. Балтийский флот в 1917–1918 гг.

В эти же дни командующий флотом адмирал Немитц с капитаном 2-го ранга Максимовым и флаг-офицером срочно выехал в Петроград на какое-то совещание, но на пути все они неизвестно куда скрылись. За день перед ними в Петроград выехал и комиссар Роменец. Уезжая, Немитц за себя оставил начальника штаба адмирала Саблина [45] Немитц (Биберштейн) Александр Васильевич (1879–1967) – вице-адмирал (1941), в июле – декабре 1917 года командовал Черноморским флотом, незадолго до разгула убийств офицеров выехал из Севастополя в Москву. С 1918 года – в Красном флоте, в 1920–1921 годах командующий Морскими Силами Республики. Кавалер ордена Красного Знамени. С 1922 года – на штабной и преподавательской службе, с 1947 года – в отставке. Автор ряда научных трудов по истории и теории войны на море. .

Вечером 15 декабря, в день похорон мичмана Скородинского, командой миноносца «Гаджибей» были арестованы и затем расстреляны на Малаховом кургане командир капитан 2-го ранга Пышнов и все офицеры миноносца, за исключением одного. Ночью же матросами, среди которых видную роль играли вернувшиеся с похода против Дона, были в экипаже расстреляны и все арестованные офицеры с адмиралом Новицким во главе. На следующий день происходили почти поголовные аресты офицеров, из которых в ближайшие ночи были расстреляны: капитан 1-го ранга Климов, капитан 2-го ранга Орлов, старший лейтенант Погорельский, лейтенант Дубницкий и другие. В большинстве случаев расстрелы производились из-за личной мести. Дня через два-три разными революционными организациями были приняты меры к прекращению расстрелов, которые, конечно, не помогли бы, если бы они не прекратились сами собой. Далее были лишь отдельные случаи убийств в других портах. Всего офицеров было убито человек тридцать пять – сорок. В это время Спиро и был назначен комиссаром флота.

В январе месяце выяснилось;,что несмотря на пресловутый Брест-Литовский мирный договор, немцы продолжают вести наступление и что целью этого наступления является завладение Черноморским флотом и портами Черного моря. Среди так называемой революционной демократии появляется обычный лозунг «борьбы до конца – до последнего снаряда». Появляется упорное желание, на словах, оборонять Крым путем создания Перекопского фронта. Эту идею особенно рьяно пропагандирует, вплоть до разрыва с Совнаркомом, комиссар Спиро.

Между тем, из Москвы приходят директивы – с одной стороны, военных действий не открывать, так как немцы в Крым не пойдут; с другой же, секретно предписывается приспособить Новороссийск для перехода туда флота, а сам флот, в том числе и все старые корабли, давно стоявшие уже у стенки без команд, готовить к эвакуации. От прямых ответов, грозит ли Севастополю и Крыму захват со стороны немцев, Совнарком уклонялся.

В середине января было спровоцировано наступление на Севастополь каких-то несуществующих Крымских войск. Дело в том, что после декабрьских событий большое число морских офицеров бежало из Севастополя. Часть их остановилась в Симферополе, где в это время, под призрачной охраной образовавшегося Крымского правительства, собралось значительное количество офицеров армии. Был образован штаб Крымских войск, но самих войск, кроме 2—3-х татарских эскадронов на весь Крым, не было. Штаб этот повел дело очень легкомысленно и, быть может, даже иногда «бряцал оружием». Конечно, это был достаточный повод для провокации, и 11 января, ночью, было объявлено о татарском наступлении на Севастополь. Были срочно призваны и вооружены матросы и рабочие, и отряд, численностью около 7 тысяч, отправился на Симферополь. Не встретив никакого сопротивления, этот отряд вступил туда и стал избивать не успевших бежать офицеров и местных богачей. Часть офицеров бежала в Ялту, а часть – в Евпаторию, где они решили оказать сопротивление.

Поэтому в эти порты были посланы отряды и, кроме того, миноносцы, преимущественно типа «Гаджибей».

Миноносцы ходили с одним или двумя офицерами, иногда забирая чуть ли не первых попавшихся на улице. По Ялте и Евпатории ими было выпущено несколько сот снарядов, расстреляно и утоплено около 200 человек, преимущественно офицеров.

К этому времени относится также эвакуация нами Дуная (Совнарком считал себя на положении войны с Румынией), где в конце концов румынские мониторы артиллерийским огнем заставили уйти нашу, пытавшуюся, как всегда в таких случаях, «наступать», Дунайскую флотилию.

В январе же месяце для получения прямого ответа от Совнаркома о политическом положении, в связи с наступлением немцев на Юге России, были посланы в Москву Спиро, старший лейтенант Левговд и один матрос. Этим лицам было поручено достать денежные средства на содержание флота, к тому времени уже перешедшего на вольнонаемные начала. В Москве Спиро, называвший себя левым эсером, был арестован за непризнание Брестского мира, за ослушание советской власти и за пропаганду обороны Крыма.